Сенсация в Харуэлле

19 апреля 1956 года в Лондоне стояла обычная для ранней весны погода: то моросил дождь, то робко из-за туч выглядывало солнце. На центральных улицах английской столицы собрались толпы людей. Ожидалось прибытие советской правительственной делегации. В прессе сообщалось, что в ее состав входят два крупнейших русских ученых: один - академик И. В. Курчатов, о жизни и работах которого после войны почти ничего не упоминалось, другой - самый известный советский авиаконструктор А. Н. Туполев, создатель первого советского реактивного лайнера Ту-104, летавшего в те дни между Москвой и Лондоном.

Ореол таинственности, окружавший И. В. Курчатова, естественно, привлек к нему повышенное внимание. Интерес еще более возрос, когда газеты назвали академика главным атомным экспертом России. И хотя печатные труды Курчатова англичанам не были известны, многие знали, что советские ученые самостоятельно решили атомную проблему, создали могучее ядерное оружие и раньше других стран открыли эру мирного атома, построив электростанцию на урановом горючем.

Корреспонденты защелкали фотоаппаратами, зашелестели блокнотами, когда кортеж автомашин приблизился к резиденции премьера. Корреспондент Юнайтед Пресс передал в агентство следующие строки: "Возгласами приветствий был встречен советский ученый-атомник, который носит изумительную черную бороду длиною в 10 дюймов, спускающуюся вниз на грудь.

Толпа увидела его, когда он вышел из автомашины. Раздались громкие приветствия. Курчатов повернулся кругом, озадаченный, затем дружелюбно улыбнулся и с изысканным изяществом поклонился толпе, находившейся на другой стороне улицы".

Прибытие И. В. Курчатова вызвало в научных кругах Англии различную реакцию. Ученые страны, давшей миру Ньютона и Резерфорда, ждали посланца молодой атомной науки Страны Советов с некоторым недоверием (что он может сказать нового?), иные с опаской (не узнал бы от нас каких тайн!). Не случайно руководителю атомного центра в Харуэлле Д. Кокрофту пришлось дать успокоительное разъяснение в печати: "Речь идет скорее о том, что русские нам что-то сообщат, а не мы им".

Игорю Васильевичу предстояло дважды побывать в Харуэлле: 20 апреля вместе со всей делегацией, а через пять дней одному.

В первой поездке все было строго официально. Жители Харуэлла стояли вдоль дороги, приветствуя гостей. У входа в главное здание прибывших встретили английские ученые во главе с Джоном Кокрофтом. Невысокий, плотный, очень подвижный, он сразу ввел советскую делегацию в курс событий, которыми жил атомный центр.

- Мы построили здесь шесть атомных реакторов, и сегодня вы увидите два из них - графитовый котел "Бепо" и быстроходный нулевой реактор "Зевс". Сейчас мы строим два мощных реактора, работающих на тяжелой воде,- "Дидона" и "Плутон". Реактор "Дидона" должен быть закончен к августу.

Гости надели белые халаты и боты и начали осматривать центр. "В группе гостей наиболее заинтересованным казался Игорь Курчатов,- отметил корреспондент агентства Франс Пресс.- Это виднейший русский ученый-атомник, обладатель солиднейшей квадратной черной бороды. Он задавал много вопросов". Академик отметил, что "установки в Харуэлле похожи на те, которые имеются в Советском Союзе".

Однако через пять дней ученые Великобритании были поражены необычайно. 25 апреля они собрались на лекцию И. В. Курчатова, чтобы, как подчеркивала пресса, "восполнить пробелы в сведениях о развитии атомной энергетики в России".

Конференц-зал располагался в легком здании со стенами без окон и с верхним светом - от стеклянной крыши. В нем - триста человек. Появление Игоря Васильевича - высокого, стройного, улыбающегося, было встречено доброжелательно. Курчатов сказал, а переводчик перевел, что весь доклад читать не будет. Первая часть, посвященная советской атомной энергетике, отпечатана на русском и английском языках и роздана всем присутствующим. В этой части доклада обрисована величественная картина бурного прогресса атомной энергетики в СССР, подробно рассказано о советских реакторах разных типов, в том числе и таких, к которым в Англии еще проявлялось недоверие. Широта и логичность атомного созидания в нашей стране поразили присутствующих. А дальнейшие научные сообщения Курчатова буквально наэлектризовали атмосферу в аудитории. Советский ученый рассказывал о возможности осуществления в лаборатории... термоядерных реакций, сообщение данных о которых считалось совершенно секретным в Англии и США. Докладчик, словно не заметив замешательства слушателей, деловито говорил о термоядерной реакции в газовом разряде, о сверхвысокой температуре, термоядерном горючем - дейтерии, смеси дейтерия с тритием...

Эти исследования развернуты в возглавляемом им институте под руководством академика Л. А. Арцимовича. Ведущая роль в разработке теоретических вопросов принадлежит академику М. А. Леонтовичу.

Игорь Васильевич сообщил, что советские ученые экспериментировали с газообразным дейтерием. Более плотные вещества не применяли: при их нагревании пришлось бы преодолевать огромные механические силы, возникающие из-за повышения давления. Так, при температуре в 100 тысяч градусов давление превышает миллион атмосфер. Значит, по мнению И. В. Курчатова, в веществе с большой плотностью термоядерную реакцию можно возбудить только на очень короткий срок и получить кратковременную пульсацию или слабый взрыв.

Чтобы поднять температуру и довести дейтерий до состояния плазмы, не надо много энергии. Главная трудность состоит в том, чтобы сохранить тепло в нагретой плазме. Для этого в СССР, рассказывал далее Игорь Васильевич, еще в 1950 году было предложено использовать магнитное поле - оно должно играть роль незримой стены, ограничивающей плазму и создающей тепловую изоляцию. Действительно, магнитное поле кардинальным образом меняет характер движения заряженных частиц в плазме. Потеряв свободу движения, они уже не могут унести энергию.

Один из способов удержания плазмы - пропускание электрического тока в несколько сотен тысяч ампер через разреженный газ. В миллионные доли секунды он сжимает вещество, находящееся в разрядной камере, в тонкий плазменный шнур, оторванный от стенок и нагретый до очень высокой температуры.

Академик сообщил, что в СССР глубоко изучен мощный электрический разряд в газах - водороде, дейтерии. Цифры, приведенные Игорем Васильевичем, выглядели внушительно: максимальная сила тока достигала двух миллионов ампер, а мгновенная мощность, выделяющаяся при таких кратковременных разрядах, более чем в 10 раз превосходила мощность Волжской электростанции имени В. И. Ленина.

Понятно, что для исследований такого масштаба нужен особый арсенал средств: быстродействующие осциллографы, сверхскоростная киносъемка, фотоаппараты с затворами электровзрывного действия, электронные умножители... Всем этим Родина щедро снабжала институты и лаборатории.

Присутствующих поразили следующие слова Игоря Васильевича: "Советские ученые довели температуру плазменного шнура до миллиона градусов". Ни в одной стране мира столь высокая температура тогда еще не достигалась.

Новым было и то, что советские физики в 1952 году обнаружили в этих опытах испускание нейтронов и жестких рентгеновских лучей.

"Дальнейшие исследования,- сказал в конце своего доклада И. В. Курчатов,- могут дать ответ на вопрос, удастся ли, идя по этому пути, получить регулируемую термоядерную реакцию большой интенсивности".

В зале долго не смолкали овации. Посыпались вопросы. В поте лица трудились два переводчика - один переводил вопросы с английского на русский, другой - ответы Игоря Васильевича на английский.

Триумф советского ученого в Харуэлле застал врасплох официальных лиц и ученых Англии. Газета "Дейли мейл" писала, что "в течение пяти часов после лекции И. В. Курчатова английские атомщики в Харуэлле звонили по телефону в свой лондонский центр и резиденцию премьер-министра на Даунинг-стрит, 10, чтобы выяснить, можно ли выступить с официальным английским заявлением в этой области". Газета добавила, что решено было сразу не выступать ни с какими комментариями, так как потребуется несколько дней для того, чтобы английские ученые дали исчерпывающую оценку техническим сведениям, которые сообщил И. В. Курчатов.

Но и без официального толкования пресса широко осветила выступление Курчатова в Харуэлле. Редактор научного отдела газеты "Дейли экспресс" Чэпмен Пинчер, подчеркнув, что советский академик произвел сенсацию в Харуэлле, сделал вывод: Россия намного опередила Англию и, вероятно, Америку в стремлении поставить энергию водородной бомбы на службу промышленности. "...Во-первых,- писал Пинчер,- русские закончили эксперименты, которые в Харуэлле находятся только в стадии планирования; во-вторых, он привел все подробности используемых методов, иллюстрируя это цифрами и формулами, которые считались бы совершенно секретными в Англии или Соединенных Штатах.

Доктор Курчатов говорил о таких фактах, касающихся атомов, которые ученые никогда не предвидели. Он отвечал на все вопросы очень подробно, не пытаясь уклоняться от ответа. Ясно, что ему было предоставлено полное право говорить все, что угодно, о работе русских в этой области, поскольку, как он сказал, она преследует чисто мирные цели. Ученые Харуэлла устроили ему овацию".

В комментарии агентства Рейтер говорилось: главный советский атомник доктор И. Курчатов поразил английских ученых, рассказав, что Россия находится на пороге к установлению контроля над энергией водородной бомбы для использования ее в мирных целях. Английские эксперты нашли лекцию сенсационной. Непривычным признанием заканчивалось сообщение агентства: "Английские ученые ожидали, что доктор Курчатов будет "выкачивать" из них информацию, а вместо этого он сказал, что им следует делать".

Особенно выделяла пресса факт о достижении температуры в один миллион градусов по Цельсию: "Получение такой температуры, подобной температуре Солнца, в контролируемых лабораторных условиях английские ученые приветствовали как очень важное открытие".

"Поскольку главный атомный эксперт России,- отмечала газета "Скотсмен",- очевидно, полон сведений о советском прогрессе в области обращения энергии водородной бомбы на мирные цели, то стремление к техническому сотрудничеству является искренним".

Курчатов возвращался из Харуэлла в Лондон на автомашине. Устало откинув голову на спинку сиденья, он закрыл глаза. Но скоро выпрямился, обернулся к переводчику Пискареву и поблагодарил его. Потом спросил:

- Как получилось?

- Хорошо! - ответил переводчик.

- Да и мне кажется, ничего получилось,- согласился он.

30 апреля 1956 года советская правительственная делегация на самолете Ту-104 вернулась в Москву.

"С чувством гордости,- сказал И. В. Курчатов на митинге,- за свой великий народ и его науку я видел, что в большинстве областей атомной науки и техники Советский Союз опередил Англию...

С разрешения партии и правительства я доложил на заседании английских физиков о некоторых работах Академии наук по вопросам развития атомной энергетики в СССР и о возможности создания термоядерных реакций в газовом разряде.

Я счастлив тем, что правительство моей страны проявило благородную инициативу и первым в мире решило снять секретность с этих работ.

Большое спасибо народу, партии и правительству за заботу, которая позволяет нам, ученым, высоко держать знамя советской науки".

Слушая это выступление И. В. Курчатова, многие задумывались, как пришел к выдающимся результатам в науке этот человек, о котором тогда было известно очень немногое.