О лидерстве в науке

Выступление на собрании актива Академии наук СССР

1956

(Доклад был прочитан 25 лет назад, когда обсуждался вопрос о реорганизации Академии наук СССР. Он может быть интересен современному читателю, так как свидетельствует о том, какие изменения произошли с тех пор как в научной, так и в организационной деятельности нашей Академии. Эти годы, например, были отмечены такими достижениями нашей науки, как запуск первого искусственного спутника Земли и полет Гагарина в космос.)

Я возьму на себя смелость говорить не о своей области, в которой я работаю, а об организации науки в Академии в целом.

Дело в том, что сейчас выступал ряд товарищей и каждый критически разбирал трудности, стоящие на пути развития в своей области, но нам надо также критически разобрать, как работаем мы в целом как большой коллектив, и выявить недостатки нашей работы в целом.

То, что каждый из нас критикует положение дел в своей области,- это признак здорового роста нашей науки, и, конечно, мы будем это всегда делать - и через 10 лет, и через 100 лет - и всегда находить в ней недостатки, которые нужно устранять. Это естественная диалектика нашего роста.

В каком состоянии находится наша наука на сегодняшний день?

Я думаю, что мы можем сказать с полной объективностью, что нет такой области в мировой науке, которую наши ученые не могли бы сегодня полноценно освоить. Может быть, наши темпы будут невелики, может быть, это будет более дорого стоить, но вести изучение любых проблем в любой области знаний мы сейчас можем, и это большое достижение нашей науки в целом. Это не хвастовство, это может быть доказано многими фактами.

Однако еще очень мало областей в науке, в которых мы занимаем ведущее место.

Лидерство в науке имеет свою, совершенно особую специфику. Приведу такое сравнение. Идет по морю караван судов - одно судно идет впереди, второе только немного отстает от него. Но лидерство в науке - это не караван судов, идущих в открытом море, но караван судов, идущих во льду, где переднее судно должно прокладывать путь, разбивая лед. Оно должно быть наиболее сильным и должно выбирать правильный путь. И хотя разрыв между первым и вторым судном небольшой, но значение и ценность работы переднего судна совершенно иные.

Можно проанализировать много областей и увидеть, что число областей, где у нас нет лидерства, сейчас увеличивается. В прежнее же время в ряде областей мы были лидерами, а сейчас э"о лидерство потеряли. Жизнь показывает, что очень часто новые идеи в науке рождаются у нас, но их развить, дать им жизнь мы обычно не можем. Это говорит о том, что у нас в организации науки есть коренные недостатки. А если это недостатки в организации, то их можно изжить. Если бы это был недостаток идей, то никакая организация не помогла бы.

Посмотрим, как у нас за последние 30-40 лет развивалась наука.

За это время прикладная наука в институтах министерств и ведомств развивалась гораздо более интенсивно, чем* научные исследования в Академии. Если мы возьмем некоторые из основных областей науки, такие, например, как авиация, аэродинамика, ядерная физика, радиотехника, оптика, и сравним, как они развивались в министерствах и Академии, то окажется, что в Академии они значительно меньше развиты. В соответствующих министерствах научные исследования в этих областях ведутся в таких масштабах и тратятся такие средства, какие не под силу Академии наук.

Можем ли мы взять на себя ответственность за лидерство в этих областях науки? Конечно, нет.

Но можно иначе поставить вопрос. Может быть, в дальнейшем, по мере роста нашей промышленности, нужно вообще упразднить в Академии целый ряд областей науки и передать их в разные отрасли промышленности? Тогда примерно лет через 20-30 вообще от Академии мало что останется. А зато наука в промышленности будет расти и она будет очень близка к практике. И критиковать Академию наук за плохое внедрение не будут.

Конечно, такая ситуация нереальна. Вы все прекрасно знаете, что Академия наук всегда будет существовать. Она необходима при любом строе, как при капиталистическом, так и при социалистическом и, несомненно, при коммунистическом. Весь вопрос в том, что нужно четко определить главные задачи Академии: что должны делать коллективы ученых в Академии и что не может выполняться научными учреждениями в промышленности. Нужно эти задачи четко определить и развивать. И не отвлекать Академию от этих задач, чтобы она эффективно работала, При этом все, что можно передать в промышленность, нужно изъять из Академии наук. Попробуем выявить эти основные задачи.

Хорошо известно, что наука разбивается на ряд областей. Такое деление похоже на то, которое существует в действующей армии между различными родами войск: есть пехота, есть артиллерия, есть авиация и т. д.,- и каждый из этих родов войск решает свою часть общей стратегической задачи. Фронт у науки один и стратегическая задача одна - это завоевание природы, чтобы ее познать и переделывать так, чтобы развивать культуру людей. Человек в основном отличается от животного тем, что животное приспосабливается к природе, а человек, завоевывая природу, приспосабливает ее к себе. Это основная разница.

Хотя деление науки на области и несколько искусственно, но, разделяя ее по специальностям, можно более эффективно ее организовать.

Развивая нашу аналогию, можно сказать, что, как и в армии, для завоевания природы должен быть штаб, который управляет всей наукой, составляя стратегические планы ее развития. А другого штаба для науки, кроме Академии, мы себе представить не можем. Тут собраны лучшие специалисты по всем видам научного оружия, которые могут направлять и организовывать стратегию завоевания природы.

Если основная задача Академии наук - быть таким штабом, то надо критически рассмотреть, как она с ней справляется и как она приспособлена к этому руководству.

Мне думается, что отсутствие нашего лидерства в науке, о котором я говорил вначале, объясняется тем, что мы недостаточно хорошо справляемся со стратегией или, лучше сказать, с идейным руководством в науке в целом.

Посмотрим, где и как рождается новое в науке. Хорошо известно, что принципиально новое в науке чаще всего рождается, когда две различные области встречаются друг с другом, они как бы оплодотворяют друг Друга, и тогда и рождается что-то новое.

Здесь только что выступал академик В. В. Виноградов. Он филолог, а говорил о применении электронных машин для машинного перевода. Этой новой отраслью электроники начали интересоваться филологи и заниматься ею совместно с физиками и математиками.

Есть много примеров, когда физики применяли свои методы в биологии. Тогда рождается новое направление, как, например, в генетике.

Где же еще ученым различных направлений объединяться для работ в этих отраслях, как не в Академии? Создание условий для взаимного оплодотворения в различных областях науки есть одна из основных задач, которой должна заниматься Академия наук. Здесь должны быть предоставлены широкие возможности для химиков вмешиваться в биологию, физиков - в химию, математиков - в экономику и технику и т. д. Таким образом в учреждениях Академии наук будут рождаться и развиваться новые отрасли науки и новые направления.

Жизнь показывает, что новое чаще всего создается научной молодежью, молодыми учеными, и, чтобы они могли успешно развивать новые направления в науке, нужно их поддерживать. Чаще всего им мешает робость, которая мешает им преодолеть скептицизм консервативного окружения. Поэтому молодому ученому обычно очень важна моральная поддержка, она даже более важна, чем материальная поддержка. А ее, кроме ведущих ученых коллектива Академии наук, никто авторитетно молодым ученым дать не может.

Еще важнее для Академии заниматься вновь начинающимися работами, когда есть риск неудачи, когда неизвестно, что из них выйдет. Такие работы обыкновенно требуют парникового режима. Задача Академии- брать на себя риск, поскольку такие работы в случае удачи дают наиболее новые и значительные результаты.

Выполняет ли это все Академия? Является ли она общественной творческой организацией или она работает по образцу бюрократической организации?

Чтобы идейно руководить и направлять науку, несомненно любая организация должна пользоваться авторитетом. Хорошо известно, что авторитет ученого не может основываться на административно-бюрократическом положении человека. Если на нашей Академии висит вывеска более 200 лет, это еще не создает авторитета академикам. Авторитет создается, когда его завоевывают путем общественного признания. Поэтому правильно, что Академия состоит из академиков, выбранных тайным голосованием, так как известно, что наибольшим идейным авторитетом пользуются выборные организации. Но для того, чтобы выборы были эффективными, нужно, чтобы отбирались действительно лучшие ученые, а это осуществимо, только когда выбираемые товарищи известны как ученые. Чтобы знать тех ученых, которых мы выбираем, им должна быть предоставлена в Академии наук трибуна, чтобы у них было где выступать, показывать свои знания и завоевывать уважение научной общественности. А это мы плохо делаем.

Нужно напомнить об обязанностях членов Академии наук: звание академика дается не только для того, чтобы удовлетворить личное честолюбие человека, оно возлагает определенные общественные обязанности на ученых, и главная обязанность заключается в том, чтобы содействовать передовому развитию науки. Тот, кого выбрали в академики, не может ограничиться работой в своей лаборатории или за письменным столом. Он морально обязан принимать участие в общественной жизни Академии и влиять на здоровое развитие науки. Иначе мы не создадим передовую науку у нас в стране. Только тогда Академия сможет осуществлять идейное руководство научными исследованиями всей страны и действительно быть главным штабом завоевания природы.

Нетрудно видеть, что Академия далеко еще не справляется с идейно-творческим руководством наукой и обычно работает по образцу министерско-бюрократического учреждения.

Достаточно почитать те бумаги, которые поступают из Президиума к нам в научные институты, чтобы убедиться, что руководящая деятельность Президиума, который представляет Академию, в значительной мере является бюрократической.

Например, 20 февраля 1956 г. издается распоряжение, обязывающее директора института давать на утверждение расписание своего дня. А вот я, например, не знаю, как будет распределен любой мой рабочий день - когда я буду работать в лаборатории, когда в кабинете - все зависит от хода исследований! Этим распоряжением на академика-секретаря возлагается обязанность утвердить и проверить, чтобы ученые действительно следовали этому расписанию.

Как должен строиться отчет о ходе научных работ в Академии наук?

Казалось бы, в ведущей научной организации он должен строиться так: в мировой науке за последние годы имеются такие-то достижения; какую роль наша наука сыграла в этом движении и что Президиум делает для того, чтобы не отставать, а идти вперед? Но на деле дается чисто бюрократическая оценка: такой-то институт не выполнил план на столько-то процентов, а в чем не выполнил, что не сделал, не говорят; другой не выдал печатных листов на столько-то процентов и т. д. Для научной творческой работы такой отчет, конечно, не годится. Это министерский отчет.

По § 31 Устава Академии наук отчет должен обсуждаться и Общее собрание должно утверждать его. Но мы никогда по существу не обсуждаем отчета, а чисто формально утверждаем все это и превращаем Академию наук в бюрократический орган, который, конечно, не может быть руководящей идейной организацией нашей науки и обеспечивать ее лидерство...

Нездоровый характер нашего научного общения проявляется в том, что наши академики не придают достаточного значения нашим научным собраниям. Вот например: А. Н. Несмеянов едет в Англию и там делает доклад в Королевском обществе (английская академия наук).

Вот у меня отчет Королевского общества. Тут приводится доклад, который читал там А. Н. Несмеянов. Нам, членам советской Академии наук, Александр Николаевич о своих интересных работах никогда еще не рассказывал, а вот английской общественности рассказал.

То же самое делал в Англии И. В. Курчатов - о ведущих работах своего института в области термоядерных явлений он рассказал в Англии, а нам не рассказал. Можно привести еще ряд примеров, но и этих достаточно.

Сейчас к нам приезжает президент Королевского общества с ответным визитом. Сможем ли мы ему организовать интересную дискуссию в области биологии?

Лорд Эдриан - один из крупнейших ученых; казалось бы, если у нас общественность на высоте, мы должны были бы устроить дискуссию, чтобы, как мы это любим, покритиковать идеализм в его взглядах.

Конечно, та критика, с которой я выступал, имеет целью устранить наши недостатки. Поэтому теперь я предложу те конкретные мероприятия, которые, мне думается, могут улучшить работу Академии наук и усилить ее влияние на развитие нашей науки.

Разрешите, если мне позволит председательствующий, рассказать в общих чертах о том, как идейное руководство наукой совмещается с ее административным управлением в английской и американской академиях. Конечно, нам с них полностью примера брать не надо, но, поскольку в этих странах есть крупная наука, нам полезно ознакомиться с тем, как там осуществляется идейное руководство наукой.

В Англии академия наук - это Королевское общество. Я состою его членом, и оно мне ежегодно посылает отчеты о своей деятельности. Кстати, наша Академия наук мне, как и другим академикам, отчетов о своей деятельности никогда не посылает. Кроме того, Королевское общество посылает мне расписание своих научных заседаний. Там бывает около 20 заседаний в год на самые разнообразные темы. Эти темы выбраны заранее. Вот, например, некоторые из них, которые обсуждались в 1955 г.: "Жизнестойкость гибридов", "Магнитная гидродинамика", "Баланс излучения в атмосфере" и др. Это тематика общих заседаний, которые проводит Королевское общество. Доклады отобраны по наиболее актуальным вопросам, которыми может интересоваться научная общественность. Далее, в Королевском обществе есть традиция: вместе с официальным докладчиком приглашать обычно не менее двух ведущих ученых, которым предлагают быть оппонентами; это обеспечивает живую дискуссию.

Нашей Академии наук, мне думается, следует учесть этот опыт и поднять уровень научных дискуссий по широким научным проблемам как на наших общих собраниях, так и на заседаниях Президиума Академии наук.

Британская академия наук не имеет никаких административных органов, ни научных институтов, ни гаражей, ни строительства, только ряд научных журналов, которые бесплатно рассылаются ее членам. Таким образом, вся ее основная деятельность - это идейное руководство наукой. Для организации и развития научных работ в Англии имеется Главное управление по научно-промышленным изысканиям. Это управление организовано по образцу министерства, оно финансирует и контролирует значительную часть научной работы в стране. В его ведении мало научных институтов, а больше оно занято тем, что организует и обеспечивает научную работу на определенные темы в вузах и отдельным крупным ученым. Это то, что мы не делаем, мы мало интересуемся научной работой в вузах, и их работа обычно оторвана от работы академических институтов. Вузовскую научную работу, которая принципиально такого же характера, как в Академии наук, надо объединить с работой Академии, поставить под одно идейное руководство.

Теперь кратко об американской Национальной академии наук. Ее деятельность во многом похожа на деятельность Королевского общества. Я тоже состою ее членом, и она тоже присылает мне свои отчеты и журналы. Там структура несколько иная. Академия наук тоже осуществляет идейное влияние на науку, а администрированием занимается другой общественный орган, так называемый Национальный исследовательский совет. Таким образом, там тоже идейное научное руководство не смешивается с администрированием.

Надо отметить, что в капиталистических странах администрирование гораздо проще, чем у нас, потому что там не надо иметь своего хозяйства - ни своего строительства, ни своего гаража и т. п. Для всего этого нужны только средства, а все делается частными фирмами по контрактам.

Мне думается, что такое разделение между идейным научным руководством и административным должно быть и у нас в Академии. Невозможно из ученых организовать такой Президиум Академии наук, чтобы он одинаково успешно занимался строительством, хозяйством, финансами и идейным руководством всей советской наукой. Надо разделить эти функции.

Поэтому я предлагаю создать Президиум, которому поручить заниматься только идейным руководством наукой и, возможно, вопросом отбора кадров и научной информацией. А больше ничем его не загружать. Этот Президиум надо формировать из таких ученых, которые могли бы наиболее авторитетно осуществлять идейное руководство наукой и научной жизнью самой Академии путем дискуссий на общих собраниях или расширенных заседаниях Президиума. Я не думаю, что Академию надо разделить и создать у нас отдельное министерство науки,- это еще рано, а может быть, и совсем не нужно. Но надо создать административно-хозяйственный совет в Академии, который был бы ответствен перед Президиумом, но существовал как самостоятельный орган, который только бы занимался финансами, администрацией, строительством, жилфондом и проч., т. е. всем научным и бытовым хозяйством Академии наук. Этот орган не обязательно состоял бы из одних членов Академии наук.

Я предлагаю конкретно: сделать Президиум настоящей авторитетной научной организацией, идейно руководящей наукой в нашей стране и, конечно, консультирующей наше правительство по всем вопросам, требующим научной оценки, и параллельно создать другой отдельный административный орган. Но чтобы бюрократы не сели ученым на шею, этот орган должен быть ответствен перед Президиумом, который его и формирует.