Не мало изобретателей-самоучек трудилось над разрешением заманчивой проблемы "вечного двигателя". Один из них, крестьянин-сибиряк Александр Щеглов, описан у М. Е. Щедрина в повести "Современная идиллия" под именем "мещанина Презентова". Вот как рассказывает Щедрин о посещении мастерской этого изобретателя:
"Мещанин Презентов был человек лет тридцати пяти, худой, бледный, с большими задумчивыми глазами и длинными волосами, которые прямыми прядями спускались к шее. Изба была у него достаточно просторная, но целая половина её была занята большим маховым колесом, так что наше общество с трудом в ней разместилось. Колесо было сквозное, со спицами. Обод его, довольно объёмистый, сколочен был из тесин, наподобие ящика, внутри которого была пустота. В этой-то пустоте и помещался механизм, составлявший секрет изобретателя. Секрет, конечно, не особенно мудрый, вроде мешков, наполненных песком, которым представлялось взаимно друг друга уравновешивать. Сквозь одну из спиц была продета палка, которая удерживала колесо в состоянии неподвижности.
- Слышали мы, что Вы закон вечного движения к практике применили?- начал я.
- Не знаю, как доложить,- ответил он сконфуженно,- кажется, словно бы...
- Можно взглянуть?
- Помилуйте! За счастье...
Он подвёл нас к колесу, потом обвёл кругом. Оказалось, что и спереди и сзади - колесо.
- Вертится?
- Должно бы, кажется, вертеться. Капризится будто...
- Можно отнять запорку?
Презентов вынул палку - колесо не шелохнулось.
- Капризится!- повторил он,- надо импет дать. Он обеими руками схватился за обод, несколько раз повернул его вверх и вниз и, наконец, с силой раскачал и пустил,- колесо завертелось. Несколько оборотов оно сделало довольно быстро и плавно,- слышно было, однако ж, как внутри обода мешки с песком то напирают в на перегородки, то отваливаются от них; потом начало вертеться тише, тише; послышался треск, скрип, и, наконец, колесо совсем остановилось.
- Зацепочка, стало-быть,- сконфуженно объяснил изобретатель и опять напрягся и размахал колесо.
Но во второй раз повторилось то же самое.
- Трения, может быть, в расчёт не прияли?
- И трение в расчёте было... Что трение? Не от трения это, а так... Иной раз словно порадует, а потом вдруг... закапризничает, заупрямится - и шабаш. Кабы колесо из настоящего материалу было сделано, а то так, обрезки кой-какие."
Конечно, дело тут не в "зацепочке" и не в "настоящем материале", а в ложности основной идеи механизма. Колесо немного вертелось от "импета" (толчка), который дан был ему изобретателем, но неизбежно должно было остановиться, когда сообщённая извне энергия истощилась на преодоление трения.