3. В броневой лаборатории

В числе работ оборонного значения, проводившихся в ЛФТИ под общим руководством А. Ф. Иоффе, были и работы по бронезащите. В 1939 г. они сосредоточились в лаборатории, которой руководил В. Л. Куприенко. Большое внимание уделялось в ней исследованию предложенного в лаборатории метода экранирования брони решетчатой преградой [229, 231]. Эта работа продолжалась и в Казани.

В феврале 1942 г. во время командировки в Свердловск В. Л. Куприенко заболел и умер. Руководителем броневой лаборатории - "группы № 3", как она официально называлась, с 16 апреля 1942 г. был назначен Игорь Васильевич. Одновременно он оставался сотрудником лаборатории А. П. Александрова ("группы № 10").

По воспоминаниям сотрудника группы № 3 Л. М. Шестопалова, Курчатов очень быстро вошел в курс новых для него проблем лаборатории и стал ее высококвалифицированным научным руководителем. Как-то утром Игорь Васильевич принес в лабораторию подробный расчет движения пули, над которым он, по-видимому, трудился всю ночь.

В свою новую лабораторию Курчатов привлек Л. И. Русинова - бывшего сотрудника ядерной лаборатории, с которым они до войны работали много лет. Кроме Л. М. Шестопалова, сотрудником лаборатории был Л. Я. Суворов. В Казани в течение некоторого времени продолжалась начатая еще до войны работа по защите самолетных бензобаков. Эта проблема была сравнительно быстро и успешно решена. Главное внимание и основные усилия были сосредоточены на полевых испытаниях брони с решетчатой преградой.

Теоретическими вопросами по тематике броневой лаборатории в 1942 г. занимался Я. И. Френкель. Их результаты сохранились в отчетах: "О повороте оси снаряда или пули при движении в среде с большим сопротивлением" (имелось в виду движение пули в бензобаке) и "Статистическая теория поворота снаряда (или пули) при прохождении через решетку, перпендикулярную его траектории".^*

^* (Архив ФТИ, ф. 3, оп. 5, д. 262 и 263.)

При испытаниях брони, экранированной решетчатой преградой, были получены весьма хорошие результаты.^* Несмотря на это, "промышленная реализация этого предложения была признана нецелесообразной (несомненно, тут сыграло роль и то обстоятельство, что в ходе войны уже произошел к тому времени решительный перелом)". Все же эти работы "сыграли важную роль задела, позволили глубоко разобраться в физике быстро протекающих процессов взаимодействия материалов с высокоскоростными нагрузками" [229, с. 18].

^* (Архив ФТИ, ф. 3, оп. 5, д. 136.)

Идея экранирования брони частично была использована в боевых условиях. Как пишет маршал Советского Союза И. С. Конев в своих воспоминаниях [232], в битве под Берлином на корпуса наших танков надевалась защита в виде листов жести. Фаустпатроны, столкнувшись с листовой преградой, "срабатывали" преждевременно, и танк оставался полностью боеспособным, несмотря на прямое попадание в него снаряда.

С конца 1942 г. Курчатов все больше времени отдавал той работе, которой суждено было стать важнейшим делом всей его дальнейшей жизни - урановой проблеме. Формально он перестал заведовать броневой лабораторией в 1944 г., которая к этому времени уже вернулась в Ленинград. Ее заведующим был назначен Ф. Ф. Витман.