2. В Казани

Когда в начале августа 1941 г. Игорь Васильевич Курчатов и Анатолий Петрович Александров вылетели из Ленинграда в Москву и Севастополь, первая очередь сотрудников ЛФТИ и их семей вместе с оборудованием лабораторий института была уже эвакуирована в Казань. 23 августа одним из последних эшелонов в Казань по Северной железной дороге выехала вторая очередь физтеховцев, в числе которых был Абрам Федорович Иоффе. Оставшейся в Ленинграде группой ЛФТИ руководил Павел Павлович Кобеко.

В Казани дирекция института и часть лабораторий разместились на втором этаже правого крыла здания Казанского университета на ул. Чернышевского, 18. В том же крыле находились лаборатории Института физических проблем и Физического института им. П. Н. Лебедева. Нескольким лабораториям ЛФТИ и Радиевого института были отведены помещения в центральной части трехэтажного здания университета, в частности комнаты Этнографического музея. Высокие застекленные шкафы, за витринами которых экспонировались орудия труда, копья, луки и стрелы индейцев Северной Америки и народов Африки, служили перегородками между лабораториями.

Эвакуированные сотрудники ЛФТИ жили в Казани в очень тяжелых бытовых условиях. Уже осенью установились сильные холода, было голодно, город был переполнен эвакуированными. Проблемой их устройства занимались городские власти. Из числа своих сотрудников Казанский университет организовал специальную бригаду, в задачу которой входило оказание содействия работникам московских и ленинградских академических институтов и их семьям. Марина Дмитриевна Курчатова получила ордер на жилье в проходной комнате одного из домов. Зима 1941/42 г. наступила рано и была страшно холодной.

Ко времени приезда в Казань Игоря Васильевича лаборатории ЛФТИ работали на полную мощность. В первый день после приезда в Казань Курчатов, в соответствии с законами военного времени, пошел в санпропускник, а уже оттуда - в институт. Поднявшись на площадку второго этажа университета, Игорь Васильевич открыл высокую дверь с табличкой "ЛФТИ" и вошел в широкий коридор. Кабинет Абрама Федоровича Иоффе находился в одной из комнат, расположенных по левую сторону коридора. Правая его сторона была перегорожена фанерными стенками и шкафами; за ними располагались канцелярия и бухгалтерия, а напротив входной двери, сразу за столом дежурного вахтера, был сооружен целый фанерный домик, из большого окна которого жена одного из физтеховцев отпускала по карточкам хлеб для сотрудников института. Курчатову полагалась рабочая продовольственная карточка, по которой выдавалось 800 граммов хлеба в день. В дополнение к ней у него, как у доктора наук, были талоны на питание по "литеру В": на обеды в столовой, располагавшейся в подвальном помещении здания университета.

В январские дни 1942 г. тяжелая работа, трудности быта, отошли на второй план: радио и газеты приносили радостные вести о разгроме немецко-фашистских войск под Москвой.

Усталость от напряженной работы в течение многих месяцев, резкая смена климата, не по сезону и тем более не по зиме легкая одежда Курчатова - все это привело к тому, что на следующий день по приезде в Казань он заболел тяжелой формой воспаления легких. Болезнь сама по себе опасная, да еще осложненная условиями военного времени и тем, что в юности Игорь Васильевич болел туберкулезом и имел слабые легкие, проходила с рецидивами, продолжалась более двух месяцев. Его здоровье в результате было если не подорвано, то сильно ослаблено. О возвращении к работе в полевых, точнее в морских, условиях не могло быть и речи. Курчатов тяжело переживал это. Его товарищи продолжали нести "противоминную вахту": А. П. Александров и В. Р. Регель вскоре были посланы на Волгу, в Сталинград, А. Р. Регель и Н. В. Федоренко - на Дальний Восток, В. М. Тучкевич - в Заполярье.

В Казани возобновились заседания Ученого совета ЛФТИ, и Игорь Васильевич принимал в них участие. На заседаниях обсуждались текущие дела института, планы работ, в том числе оборонных, проходили защиты диссертаций. В шутку сотрудники академических учреждений называли кандидатскую диссертацию диссертацией "на соискание карточки СП-2", т. е. спецпитания, которое получали кандидаты, а докторскую - "на соискание литера Б". Но если говорить всерьез, то просмотр протоколов и стенограмм заседаний Ученого совета за 1942-1943 гг. показывает, какие блестящие исследования были защищены в Казани: докторские диссертации С. В. Вонсовского, Б. П. Константинова, А. Б. Мигдала, Л. Л. Мясникова, В. С. Шура. Они привлекали внимание физиков соседних институтов, на заседания Совета ЛФТИ приходили П. Л. Капица, И. Е. Тамм, В. А. Фок и другие известные ученые.

Весной и летом 1942 г. каждое утро, по воспоминаниям И. М. Франка, жившего на той же Школьной улице, что и Курчатовы, Игорь Васильевич выходил из парадной двухэтажного каменного дома № 2, в котором И. В. и М. Д. Курчатовы вместе с Б. В. Курчатовым занимали 2 маленькие смежные комнаты, и шел на работу. Он проходил мимо хорошо известного в Казани дома № 8 по Школьной улице - в нем жил профессор Казанского университета академик А. Е. Арбузов, сворачивал на улицу Бутлерова, круто спускавшуюся к шумной площади Куйбышева, и снова поднимался по Астрономической улице к университету. Рабочий день в ЛФТИ начинался рано, в 8 ч - работа при дневном свете позволяла экономить электроэнергию, которую расходовали строго по лимиту. В институте Игоря Васильевича ждала работа в новой возглавленной им лаборатории. Возвращался домой он поздно вечером. Фронт подходил к Волге, в Казани было введено затемнение, ни полоски света не пробивалось на улицы из плотно зашторенных окон...

http://vito-group.ru/ купить станцию водоснабжения в москве: вольт насосные станции.