Период от запрещения учения Коперника до выхода "Диалога"

Наиболее значительным документом периода нелегальной борьбы до выхода "Диалога" является вышедшее в 1623 г. сочинение "Пробирные весы" ("II Saggiatore"). Поводом к выходу в свет этого блестящего полемического сочинения Галилея послужили лекции иезуита Грасси о новых кометах, прочитанные им осенью 1616 г. Грасси высказывается в защиту мнения перипатетиков, что кометы - тела элементного происхождения и относятся к подлунному миру. С критикой взглядов Грасси выступил ученик Галилея Гвидуччи в 1619 г. В ответ Грасси под псевдонимом Сарзи выступил с сочинением "Весы астрономические и философские", направленным против взглядов Галилея. "Пробирные весы" Галилея и явились ответом на это сочинение Сарзи. Как высказывается здесь Галилей?

"Что касается коперниковой системы,- говорит он,- то мы, католики, имеем счастие высшею мудростию быть спасены от заблуждения и исцелены от слепоты. Иначе не полагаю, чтобы такое благодеяние выпало на нашу долю, через приводимые Тихо аргументы и наблюдения. А так как обе системы (птолемеева и коперникова) ложны, система Тихо ничтожна, то Сарзи не должен меня порицать, если я вместе с Сенекою признаюсь, что истинное строение вселенной мне неизвестно".

Ясно чувствуется ирония Галилея по поводу "мудрости высших". Без этой "мудрости" невозможно отрицать систему Коперника. И Галилей не хочет защищать ортодоксальную систему Птоломея. Он доказывает, что система Птоломея ложна и находится в противоречии с фактами. В этот же период у него возникает мысль написать книгу, в которой в систематической форме была бы изложена научная аргументация за систему Коперника. Но как издать такую книгу? Галилею приходит в голову мысль написать её в форме диалога-диспута. Эта форма давала ему возможность рассчитывать на разрешение книги к печати, так как в форме подлежащих дискуссии гипотез можно было защищать что угодно. К этому времени в Риме был избран новый папа Урбан VIII, бывший кардинал Барберини. Кардинал Барберини относился, как будто, благосклонно к Галилею и даже посвятил латинские стихи его открытиям. У Галилея возникла ещё раз надежда, что, может быть, удастся смягчить строгие постановления против коперниковой ереси, и он ещё упорнее продолжает работать над книгой. В 1630 г. Галилей повёз рукопись книги в Рим, чтобы испросить разрешение на напечатание. Риккарди, главный цензор, разрешение дал, но предложил снабдить книгу предисловием, в котором было бы сказано, что здесь мнение Коперника дискуссируется, но не принимается за истинное. Требуемое предисловие было написано и притом с тонким выпадом против заправил официальной науки. Говоря в предисловии о "спасительном декрете", осуждающем систему Коперника, Галилей намекает, что декрет отнюдь не был вызван научной объективной аргументацией против Коперника?

"Были голоса, тогда утверждавшие,- говорит он,- что решение это обязано происхождением не испытанию, основанному на знании дела, а вышло из партийного пристрастия без достаточного знания. Были сетования, громко выражавшие,что советчики, вовсе незнакомые с состоянием астрономической науки, не должны были внезапным воспрещением подсекать крылья пытливым умам".

Указав (очевидно, на основе вполне достоверной информации), таким образом, на то, как расценивается декрет в передовых заграничных кругах, Галилей следующим образом расчищает путь для своей книги:

"Поэтому намерение моё в настоящем нелёгком труде доказать чужим нациям, что в Италии и особенно в Риме об этом предмете знают не менее того, что добыто иностранными исследованиями. Через соединение всех собственных изысканий о коперниковой системе я хочу показать, что римская цензура обо всём этом осведомлена и что страна здешняя не есть только отечество душеспасительных догматов, но и проницательных открытий для услаждения умов".

Здесь Галилей апеллирует к патриотическим чувствам заправил римской курии, хочет вызвать у них краску стыда, но, конечно, напрасно.

Далее он обрушивается на присяжных перипатетиков:

"Я в течение разговора принимаю сторону Коперника, причём по чисто математическому способу, выхожу от его системы, как от предположения, и стараюсь всеми приёмами искусства доказать, что эта система стоит выше, если и не системы неподвижности Земли, то, по крайней мере, тех возражений, какие делаются цеховыми перипатетиками. Эти люди в противоречии со своим именем, не делая ни шагу, удовлетворяются почитанием фантомов, не стараются искать истину путём собственных размышлений и руководятся памятованием четырёх дурно понятых начал".