Критика Бэконом старой философии

Критика уничтожающую критику схоластической науки. Критика Бэкона указывает на ясное понимание им задач своего времени. Старая наука осуждается Бэконом за её бесплодие, за её несоответствие возросшему опыту, за её отставание от развития техники и запросов жизни. Бэкон уподобляет старую философию Сцилле с привлекательными внешними частями и с чреслами, опоясанными цепью "лающих чудовищ": "Так и обычные для нас науки показывают общие положения, привлекательные и благообразные, но если обратиться к частностям, как рождающим частям, чтобы они подали плоды и дела, то возникают препирательства и злобный лай споров, к которым они приходят и которые заменяют порождение плодов"^*.

^* (Здесь и дальше см. Бэкон, Новый Органон, Соцэкгиз, 1938.)

Рис. 68. 'Novum organum Scientiarum'

Совсем иную картину даёт развитие техники: "В механических же искусствах мы наблюдаем противоположное: они, как будто восприняв какое-то. живительное дуновение, с каждым днём возрастают и совершенствуются". Прогрессу техники нет предела: "...скорее прекратятся и изменятся стремления и желания людей, чем эти искусства дойдут до предела своего совершенствования". Бэкон ясно осознаёт, что этот непрерывный технический прогресс нуждается в солидной научной базе, что должен быть научно обобщён возросший опыт людей. Нельзя удовлетвориться обобщениями античной и средневековой науки, "ибо в наше время становятся известными многие части Нового Света (т. е. Америки) и самые отдалённые части Старого Света и до бесконечности разрослась груда опытов". Было бы постыдным для людей,- заявляет Бэкон в другом месте,- "если бы границы умственного мира оставались в тесных пределах того, что было открыто древними, тогда как в наши времена неизмеримо расширились и приведены в известность пределы материального мира, т. е. земель, морей, звёзд".

Но Бэкон не ограничился только констатацией несоответствия теории и практики. Он останавливается и на причинах плохого преуспевания теоретических наук. Этих причин Бэкон насчитывает двенадцать.

1. Крайне молодой возраст науки: из двадцати пяти веков её существования было благоприятных для её развития не более шести веков.
2. Пренебрежение философией природы (т. е. естествознанием), этой, по выражению Бэкона, "великой матерью наук", в средневековый период господства теологии и мракобесия. Время её расцвета у греков было непродолжительным, у римлян её место заняла моральная философия и политика, а в эпоху теологии она заняла место её служанки. "Но пусть никто не ждёт от наук большего движения вперёд, особенно в их действенной части, если естественная философия не будет доведена до отдельных наук или же если отдельные науки не будут возвращены к естественной философии".
3. Неправильно поставленная цель наук. Ставятся крайне абстрактные, недостижимые цели. "Подлинная же и надлежащая мера наук не может быть другой, чем наделение человеческой жизни новыми открытиями и благами".
4. Неправильно выбран метод. "Ни у кого из смертных не было заботы и попечения о том, чтобы открыть и проложить дорогу человеческому разуму при помощи самого чувства и приведённых в порядок и хорошо построенных опытов, но всё было предоставлено или мраку преданий, или круговращению силлогизмов, или случайности и произволу смутного неупорядоченного опыта".
5. Большой помехой научному прогрессу был также предрассудок, тесно связанный со всей старой методологией, "... что достоинство человеческого разума будет умалено, если он долго и много будет обращаться к опыту и частным вещам, подлежащим чувству и определённым в материи, тем более что вещи этого рода требуют прилежного искания и они слишком низменны для того, чтобы о них размышлять, слишком грубы, чтобы о них говорить, слишком не изящны для того, чтобы ими пользоваться, бесконечны количеством и недостаточны совершенством".
6. Благоговение перед древними авторитетами и непонимание духа времени. "Высшее малодушие состоит в том, чтобы воздавать бесконечно много авторам, а у времени - у этого автора авторов и источника всякого авторитета - отнимать его права. Ибо правильно называют истину дочерью Времени, а не Авторитета".
7. Восхищение уже достигнутыми результатами: изобретениями, обилием книг, деятельностью алимиков и магов. Бэкон указывает, что изобретения покоятся на слабом научном фундаменте и ещё очень незначительны и бедны. Работы алхимиков и магов неизвестно чего больше достойны - "смеха или слёз". Всё же Бэкон признаёт за алхимиками ту заслугу, что они наподобие сыновей старика, завещавшего им золото, зарытое в винограднике, в бесплодных поисках вскопали почву и сделали урожай более обильным. Суеверная магия и религия могли создать только иллюзии. "Отсюда неудивительно, если мнение о богатстве этих наук и явилось причиной их бедности".
8. "Но ещё больше нанесла наукам вреда мелочность и ничтожность тех задач, которые ставит перед собой человеческая деятельность". Наука не ставит широких задач, создаёт узкие, однобокие системы и всё, не укладывающееся в эти системы, объявляет невозможным для познания. Пренебрегают связью вещей и сосредоточивают внимание на частных проблемах. "Всё это, если рассмотреть более тщательно, составляет несправедливую оценку человеческих сил и ведёт к надуманному и искусственному отчаянию, которое не только опрокидывает обнадёживающие предзнаменования, но и подрезывает все побуждения и стремления к деятельности и уничтожает всякую возможность успеха самого опыта".
9. Наличие такого противника, как "суеверие и слепое неумеренное религиозное рвение". Это играло роль и в древности, но особенно сильно сказалось в христианские времена. "Более того, по теперешнему положению дел условия для разговора о природе стали более жестокими и опасными по причине учения и метода схоластов. Ибо схоласты не только в меру своих сил привели теологию в порядок и придали ей форму науки, но вдобавок добились того, что строптивая и колючая философия Аристотеля смешалась, более чем следовало, с религией". Кроме того, "опасаются, как бы движения и изменения философии не стали бы примером для религии и не положили бы ей конец". Сам Бэкон стоит на почве признания двух истин.
10. Догматическое преподавание в университетах, школах, академиях и т. д. "оказывается противным движению наук вперёд". "В науках же и искусствах, как в рудниках, всё должно шуметь новыми работами и дальнейшим продвижением вперёд".
11. Наука не поощрялась. "Плата и награда за науки зависят от толпы или от знатных мужей, которые (за редкими исключениями) едва ли достигали средней учёности... Поэтому нисколько не удивительно, если не преуспевало то, что не было в почёте".
12. "Однако величайшим препятствием на пути движения наук и работы над новыми задачами и в новых областях бесспорно оказывается отчаяние людей и допущение существования Невозможного. Даже разумные и твёрдые мужи совершенно отчаиваются, когда они размышляют о непонятности природы, о краткости жизни, об обмане чувств, о слабости суждения, о трудностях опытов и о тому подобном".

Глубокая и блестящая критика старой науки, вдумчивый анализ причин её отставания, ясное и правильное понимание новых задач оправдывают приводимое ниже мнение Даламбера о Бэконе.

"Рождённый в недрах глубочайшей ночи, Бэкон сознал, что философии ещё нет, хотя немало было людей тщеславившихся тем, что они в ней блистают... В своём "Новом Органоне" он... указал необходимость экспериментальной физики, о какой ещё не думали. Враг систем, он видел в философии ту часть нашего знания, которая должна содействовать тому, чтобы сделать нас лучшими и более счастливыми... Он приглашает учёных изучать и усовершенствовать искусства, на которые он смотрит, как на высшую и существенную часть человеческого знания".