Метод Бэкона

Задачу новой методологии Бэкон усматривает в оказании разуму помощи в извлечении правильных закономерностей из наблюдений над реальной действительностью. Что такая помощь необходима, подтверждается анализом заблуждений или "призраков", свойственных человеческому разуму. Этих "призраков", Бэкон насчитывает четыре:

1. "Призраки Рода",
2. "Призраки Пещеры",
3. "Призраки Рынка",
4. "Призраки Театра".

"Призраки Рода" коренятся в самой природе человека, в природе его ума. Так, ум человеческий склонен предполагать в вещах более порядка и единообразия, чем их находит в действительности; "в то время как многое в природе единично и совершенно не имеет себе подобия, он придумывает параллели, соответствия и отношения, которых нет". Далее, разуму свойственна особая инерция, в силу которой он с трудом уступает фактам, противоречащим сложившимся убеждениям. Вообще "уму человеческому постоянно свойственно то заблуждение, что он более поддаётся положительным доводам, чем отрицательным". Разум склонен более отзываться на эффекты, а не на малозаметные явления: "На разум человеческий больше всего действует то, что сразу и внезапно может его поразить... Обращаться же к далёким и разнородным доводам, посредством которых аксиомы испытываются, как бы на огне, ум вообще не склонен и неспособен, пока этого не предпишут ему суровые законы и сильная власть". Мешает также "жадность" человеческого разума, не позволяющая ему остановиться и влекущая его всё дальше и дальше - "к конечным причинам, которые имеют своим источником скорее природу человека, нежели природу вселенной". Личные вкусы и желания также препятствуют познанию истины. "Человек скорее верит в истинность того, что предпочитает". Но более всего в деле познания истины вредит косность, несовершенство чувств. "Остаются скрытыми более тонкие перемещения частиц в твёрдых телах". Наконец, "ум по природе своей стремится к отвлечённому и текучее мыслит, как постоянное".

"Призраки Пещеры" обусловлены индивидуальными особенностями человека, его воспитанием, привычками, его "пещерой". Они заключаются в односторонности отдельных умов. Одни "склонны к почитанию древности, другие охвачены любовью к восприятию нового. Но немногие могут соблюсти такую меру, чтобы и не отбрасывать то, что правильно положено древними, и не пренебречь тем, что правильно принесено новыми". Одни мыслят природу и тела синтетически, другие - аналитически. "Эти созерцания должны чередоваться и сменять друг друга с тем, чтобы разум сделался одновременно проницательным и восприимчивым".

"Призраки Рынка" обусловлены общественной жизнью, неправильным словоупотреблением. "Плохое и нелепое установление слов удивительным образом осаждает разум. Большая же часть слов имеет своим источником обычное мнение и разделяет вещи по линиям, наиболее очевидным для разума толпы. Когда же более острый разум и более прилежное наблюдение хотят пересмотреть эти линии, чтобы они более соответствовали природе, слова становятся помехой. Отсюда и получается, что громкие и торжественные диспуты учёных часто превращаются в споры относительно слов и имён, а благоразумнее было бы (согласно обычаю и мудрости математиков) с них начать для того, чтобы посредством определений привести в порядок".

"Призраки Театра" - "не врождены и не проникают в разум тайно, а открыто передаются и воспринимаются из вымышленных теорий и их превратных законов доказательств". Существо этих "призраков" - ослепление ложными теориями, предвзятыми гипотезами и мнениями. Бэкон расчленяет заблуждения этого типа на три: софистику, эмпирику и суеверие. К первой группе относятся философы (к ним Бэкон причисляет и Аристотеля), которые из тривиальных фактов силою размышления хотят получить все выводы. Другие вращаются в кругу ограниченных опытов и из них выводят свою философию, подгоняя под неё всё. И, наконец, третий род философов, которые под влиянием веры и почитания примешивают к философии богословие и предания.

Этот меткий и тонкий анализ трудностей мыслительной работы не утратил своего значения и по настоящее время.

Бэкон - этот "родоначальник английского материализма" - из своего анализа природы человеческих заблуждений отнюдь не делает пессимистического вывода о невозможности познания объективной действительности. Наоборот, "мы строим в человеческом разуме образец мира таким, каков он оказывается, а не таким, как подскажет каждому его мышление",- говорит он. В возможности построения такого правильного образца мира нас убеждают практические результаты науки. Но он предостерегает и от узкого практицизма, говоря, что наука нуждается не столько в "плодоносных", сколько в "светоносных" опытах. С надёжной помощью метода разум способен открывать истинные "формы" природы, т. е. законы, управляющие течением явлений.

Каковы же основания этого метода?

В основу познания Бэкон кладёт опыт и именно опыт, а не первичное наблюдение. "Подобно тому, как и в гражданских делах, дарование каждого и скрытые черты души и душевных движений лучше обнаруживаются тогда, когда человек подвержен невзгодам, чем в другое время, таким же образом и скрытое в природе более открывается, когда оно подвергается воздействию механических искусств, чем тогда, когда оно идёт своим чередом". Опыт должен быть подвергнут рациональной обработке.

"Те, кто занимались науками, были или эмпириками, или догматиками. Эмпирики, подобно муравью, только собирают и пользуются собранным. Рационалисты, подобно пауку, из самих себя создают ткань. Пчела же избирает средний способ, она извлекает материал из цветов сада и поля, но располагает и изменяет его собственным уменьем. Не отличается от этого и подлинное дело философии. Ибо она не основывается только или преимущественно на силах ума и не откладывает в сознание нетронутым материал, извлекаемый из естественной истории и из механических опытов, но изменяет его и перерабатывает в разуме. Итак, следует возложить добрую надежду на более тесный и нерушимый (чего до сих пор не было) союз этих способностей опыта и рассудка".

"Союз опыта и рассудка" - таков исходный пункт методологии Бэкона. Разум должен очищать опыт и извлекать из него плоды в виде законов природы, или, как выражается Бэкон, "форм". Этот процесс совершается индукцией. Разум не должен воспарять от частных фактов к общим всеобъемлющим законам, из которых потом дедуктивным путём получались бы следствия. Наоборот, "человеческому разуму надо придать не крылья, а скорее свинец и тяжести, чтобы они сдерживали всякий прыжок и полёт". "Для наук... следует ожидать добра только тогда, когда мы будем восходить по истинной лестнице, по непрерывным, а не разверстым и перемежающимся ступеням - от частностей к меньшим аксиомам и затем - к средним, одна выше другой, и, наконец, к самым общим. Ибо самые низкие аксиомы немногим отличаются от голого опыта. Высшие же и самые общие аксиомы (какие у нас имеются) умозрительны и отвлечённы, и у них нет ничего твёрдого. Средние же аксиомы истинны, тверды и жизненны, от них зависят человеческие дела и судьбы. А над ними, наконец, расположены наиболее общие аксиомы, не отвлеченные, но правильно ограниченные этими средними аксиомами".

Процесс наведения или индукции этих средних аксиом не заключается в простом перечислении. Из того, что тот или иной факт станет повторяться в n случаях, ещё не следует, что он повторяется и в n-1-ом случае. Индукция - это более сложный аналитический процесс: "должно разделять природу посредством должных разграничений и исключений". Основным критерием правильности полученного результата будет практика, тот же опыт. "Наш путь и наш метод... состоит в следующем: мы извлекаем не практику из практики и опыт из опытов как эмпирики), а причины и аксиомы из практики и опытов, и из причин и аксиом - снова практику и опыты, как верные Истолкователи Природы".

"Истина и полезность суть... совершенно одни и те же вещи. Сама же практика должна цениться больше, как залог истины, а не из-за жизненных благ".

Эти положения Бэкона стали краеугольными камнями здания новой науки. Однако Бэкон не сумел должным образом понять диалектику движения понятий и попытался чисто механистически анализировать этот процесс. Правильно указав, что индукция заключается не в простом перечислении, он сам пошёл по пути перечисления возможных групп фактов,, или, как он выражался, "указующих примеров", помогающих разуму в его аналитической работе. Было бы утомительно перечислять все эти двадцать четыре группы "Преимущественных примеров" Бэкона с их цветистыми названиями. Отметим, что одно из этих названий "Примеры креста" под латинским именем "experimentum crucis" прочно вошло в науку со времени Ньютона. Так называются теперь решающие опыты, позволяющие выбрать между двумя борющимися теориями одну, более адэкватную фактам. Бэкон считал возможным обучить любой ум процессу научной индукции и расписать этот процесс по таблицам. Сначала, По Бэкону, надо свести все факты, в которых фигурирует изучаемое явление ("Таблица положительных инстанций"). Затем надо подыскать аналогичные факты, в которых данное явление отсутствует ("Таблица отрицательных инстанций"). Сопоставлением таких таблиц будут исключены те факты, которые являются не существенными для данного явления, ибо оно может происходить без них, как показывает таблица отрицательных инстанций. Затем составляется таблица сравнений, показывающая, какую роль играет усиление одного фактора для данного явления. В результате такого анализа получается искомая "форма".