Наука при Петре. Учреждение Академии наук

"Когда Пётр Великий, имея дело с более развитыми странами на Западе, лихорадочно строил заводы и фабрики для снабжения армии и усиления обороны страны, то это была своеобразная попытка выскочить из рамок отсталости"^*. Предпринимая меры для ликвидации экономической отсталости страны, Пётр стремился ликвидировать и культурную отсталость. Русских отправляли за границу для обучения "навигацким" и другим наукам, вербовали специалистов из-за границы. Но все эти меры не могли удовлетворить потребности государства в специалистах и просто грамотных людях. Пётр издаёт указ за указом об организации просвещения и в первую очередь специального образования. В 1701 г. была учреждена навигацкая школа в здании Сухаревой башни в Москве. Организуются "цифирные школы" и в провинции. Вот указ Сенату от 20 января 1714 г.: "Послать во все губернии по несколько человек из школ математических, чтобы учить дворянских детей, кроме однодворцов приказного чина, цыфири и геометрии, и положить штраф такой, что не вольно будет жениться, пока сего выучится". Последующим указом уточняются условия обучения: учатся дворянские дети и дети приказных в возрасте от 10 до 15 лет цифири и некоторой части геометрии. Учителям, набранным из учеников математических школ, отводятся школы при архиерейских домах и в больших монастырях, уплачиваются "кормовые деньги" из губернских доходов, с тем чтобы обучение было бесплатным.

^* (Сталин, Вопросы ленинизма, изд. IX, стр. 359.)

Рис. 154. Титул 'Геометрии'

В 1715 г. на базе переведённой из Москвы навигацкой школы учреждается Морская академия, в которой, по утверждённой Петром программе, должны были "учить наукам, арифметике, геометрии, навигации, артиллерии, фортификации, географии, рисовать живописью и воинским обучениям, мушкетами и на рапирах, и некоторых астрономии". Из этой школы, в развитие своих указов от 1714 г., Пётр предписывал послать по два человека на губернию для обучения математике детей дьячих и подьячих. В 1703 г. вышла знаменитая арифметика Леонтия Магницкого, бывшая своеобразной энциклопедией физико-математических наук. Автор "арифметики" указывает на её практическое значение:

"Како убо могу человечески жити и жизнь свою по достоинству управляти?

Како бы могли без науки счисления пользу себе имети, яже великая, и трудная недоумения ясна предлогает?"

Рис. 155. Титул 'Арифметики'

Автор указывает, что эта наука "потребна бо есть землеописателем, и всяких размеров художникам, в строении зданий, и мерению житниц, и всяких сосудов, и к развешению тяготы, к мореплаванию же, и ко всяким воинским делом, и ко описанию лет..."

Леонтий Филиппович Магницкий (1669-1739) сам был воспитанником Заиконоспасской славяно-греко-латинской академии. Помимо изученных в академии латинского и греческого языков, он изучил голландский, немецкий и итальянский языки. С 1701 г. он стал преподавателем арифметики, геометрии и тригонометрии в Навигацкой школе, в которой преподавал до конца жизни. Его "Арифметика" была общепринятым учебником в течение всего периода первой половины XVIII в. Кроме "Арифметики", Магницкий принимал участие в переводе логарифмически-тригонометрических таблиц Влакка, а также в вышедших в 1722 г. переводных "таблицах" ("Таблицы горизонтальные северные и южные широты"). Его коллегами по Навигацкой школе были англичане Фарварсон и Гвин, переведённые впоследствии в Морскую академию.

Так были сделаны первые шаги в насаждении в России точных и технических наук. Однако этого было ещё недостаточно. Нужно было осваивать богатства страны, остро ощущалась необходимость не только в морских инженерах, техниках, штурманах, но и знатоках, горного дела, разведчиках недр, географах и геологах, металлургах.

Рис. 156. Страница 'Арифметики' Магницкого

При Петре началось освоение богатства Урала, при нём было основано свыше 200 фабрик и заводов. Задача изучения страны, потребности народного хозяйства настоятельно требовали создания отечественного научного центра, которых! мог бы возглавить работу по освоению отечественных природных ресурсов и удовлетворять запросы молодой промышленности. И Пётр серьёзно думает об учреждении Академии наук, советуется с Лейбницем, а затем с Вольфом, поручает своему лейб-медику Лаврентию Блюментросту организацию будущей академии. Но Пётр понимал, что России нужна академия, которая могла бы стать не только научным центром, но и местом подготовки отечественных кадров. Пётр давал задание подыскать ученых специалистов из славян, у которых легче было бы обучаться русским. В проекте академии, учреждённой указом от 28 января 1724 г., говорится, что для развития наук служат обычно два не связанных друг с другом учреждения: учебное-университет и научное-академия, и что этот порядок не применим к русским условиям:

"Понеже ныне в России здание к возращению художеств и наук учинено быть имеет, того ради невозможно, чтоб здесь следовать, в прочих государствах принятому образу, но надлежит смотреть на состояние здешнего государства, как в рассуждении обучающих, так и обучающихся, и такое здание учинить, через которое бы не токмо слава сего государства для размножения наук нынешним временем распространилась, но и чрез обучение и расположение оных, польза в народе впредь была".

В этом параграфе устава сформулирована основная идея нового учреждения. На академию возлагались большие задачи, она должна была не только развивать науку, но и приносить прямую пользу народу, прежде всего подготовкой обученных кадров. Поэтому при академии учреждались гимназия и университет. Когда нам придётся говорить о борьбе Ломоносова за создание отечественной науки, мы вернёмся к этому пункту.

Бильфингер

Пётр не дожил до открытия академии. Он умер 28 января 1725 г. Съезжавшихся академиков встречали Екатерина и Меншиков. Таким образом выдающемуся сподвижнику Петра А. Д. Меншиков у русская наука оказалась обязанной учреждением её высшего научного центра. Интересно отметить, что Меншиков был первым русским членом Лондонского королевского общества. Сообщая о единогласном избрании Меншикова членом общества, президент И. Ньютон писал 25 октября 1714 г.: "Поскольку Королевскому обществу известно стало, что Император Ваш, ЕГО Царское Величество, с величайшим рвением развивает во владениях своих искусство и науки и что Вы служением Вашим помогаете Ему не только в управлении делами военными и гражданскими, но прежде всего также в распространении хороших книг и наук, постольку все мы исполнились радостью, когда английские негоцианты дали знать нам, что Ваше Превосходительство по высочайшей просвещённости, особому стремлению к наукам, а также вследствие любви к народу нашему, желали бы присоединиться к нашему обществу". Это желание Меншикова очень показательно, равно как и показательна ньютоновская оценка просветительной деятельности Петра. Меншиков несомненно оправдал честь, оказанную ему обществом, своими заботами о новой академии. В академию были приглашены выдающиеся учёные, из которых можно отметить, физика Бильфингера, математика Гольдбаха и особенно братьев Даниила и Николая Бернулли, пригласивших в 1727 г. молодого дилера. Благодаря этим выдающимся учёным труды академии "Commentarii" быстро получили мировую известность. Но в мае 1727 г. Екатерина умерла, верх взяла реакционная партия, Меншиков был сослан, новый император Пётр II переехал в Москву - и для академии наступили трудные времена. Делами академическими заправляла знаменитая академическая канцелярия, во главе которой стоял пронырливый Шумахер. О деятельности канцелярии и Шумахера впоследствии очень резко отзывался Ломоносов, считая её одной из важнейших причин упадка академии и отступления от основной идеи Петра. Действительно, академические дела приходили в упадок, уехали Эйлер, Д. Бернулли (Николай умер в Петербурге) и ряд других учёных, по выражению Ломоносова, уехали "горькие слезы утираючи". Правление канцелярии раздражало академиков, а невнимание правительства к нуждам академии приводило к систематической задолженности жалованья, которое даже выдавали книгами из академического магазина. Во времена бироновщины положение в академии было очень тяжёлым. Немецкое руководство оскорбляло национальное достоинство русских, дело доходило до того, что в академики выдвигались бездарные и невежественные ставленники Бирона. Печальным памятником раболепства перед временщиком осталось посвящение Бирону одного из самых замечательных произведений первой половины XVIII в. "Гидродинамики" Д. Бернулли. Гимназия и университет пришли в полный упадок, и когда в 1734 г. был назначен "командиром" академии барон Корф, то ему пришлось заняться вопросом о заполнении контингента учащихся. Корф обратился с запросом в Сенат об издании указа об откомандировании из монастырских и церковных школ учащихся, способных слушать лекции в университете. В результате этого указа в Петербурге появился студент Заиконоспасской академии Михайло Ломоносов.

Рис. 157. Титул 'Комментариев'