4. Борьба советских ученых за материалистическую интерпретацию квантовой механики

Советские ученые - физики и философы - провели большую и плодотворную работу как по развитию самой квантовой механики, так и по критике ее позитивистских трактовок, извращавших диалектико-материалистическую сущность этой великой физической теории современности. К сожалению, в прошлом были попытки со стороны ряда советских философов и физиков вместе с критикой идеалистических интерпретаций квантовой механики отрицать и саму эту теорию. В настоящее время эти негативные явления получили адекватную оценку научной общественности.

Работы советских физиков в области квантовой механики, а также советских философов по ее диалектико-материалистическому истолкованию оказали благотворное влияние на многих физиков капиталистического мира; они способствуют их переходу на позиции диалектического материализма. Вместе с физиками и философами стран социалистического содружества, прогрессивными учеными всего мира физики и философы СССР продолжают вести упорную борьбу против идеалистического и метафизического истолкования квантовой механики и всех других областей теоретической физики - важнейшей составной части современного естествознания.

Следует особо отметить работы С. Вавилова, В. Фока, Л. Ландау, Д. Блохинцева, А. Ахиезера, В. Барашенкова, Я. Терлецкого, Г. Жданова, содержательные книги и статьи М. Омельяновского, И. Кузнецова, В. Купцова, Ю. Сачкова, Г. Свечникова, Б. Пахомова, А. Панченко, П. Дышлевого, К. Делокарова и ряд работ других авторов по философским вопросам квантовой механики.

Подавляющее большинство советских физиков, стоящих на диалектико-материалистических позициях, критически отнеслось к попыткам идеалистической интерпретации квантовой механики. Однако борьба против этих высказываний буржуазных ученых и псевдоученых, а также правильная материалистическая интерпретация основных положений и результатов квантовой механики отдельными нашими физиками и философами не всегда проводилась последовательно научно, а иногда даже сводилась к отрицанию многих правильных идей новой теории.

В 20-х и 30-х годах, например, существовало целое направление среди советских ученых (академик М. Миткевич, профессор А. Тимирязев, профессор И. Кастерин и другие), которые непоследовательно проводили принципы диалектического материализма и допускали ошибки в решении методологических вопросов современной физики. Эта группа отрицательно относилась не только к отдельным методологическим ошибкам ряда представителей "копенгагенской школы, но и к объективному содержанию квантовой механики и теории относительности. Причем во многих случаях глубокий научный анализ конкретных физических проблем подменялся М. Миткевичем и А. Тимирязевым поверхностными рассуждениями, подкрепленными необоснованными ссылками на диалектический материализм. А. Тимирязев заявлял, например, что современные физические теории нельзя согласовать с марксизмом, а поэтому их надо отбросить (142, 4). На самом же деле современные физические теории нельзя согласовать с метафизическим материализмом, на позициях которого стоял А. Тимирязев.

В те же годы существовало и другое направление среди советских ученых, представленное академиками А. Ф. Иоффе, В. А. Фоком, Я. И. Френкелем, И. Е. Таммом, Л. Д. Ландау и другими, которые не только дали правильную оценку научной ценности квантовой механики, но и приняли активное участие в ее разработке.

Многие философы-марксисты правильно оценили научную ценность первых же работ по квантовой механике. "Очевидно,- говорил А. М. Деборин на торжественном годовом собрании Академии наук 2 февраля 1930 г. в докладе "Ленин и кризис новейшей физики",- что старые физические понятия, образованные при помощи формальной логики, не могут удовлетворить современную научную мысль и что теория познания должна заняться обоснованием этого дуализма (волна - частица.- В.Г.) или противоречия" (47, 18). "Рассматривая вещи как неподвижные, вневременные образования, традиционная логика не могла справиться с новой физикой. Новейшие эмпирические данные расшатали основы формально-логического мышления и механических воззрений на мир. Новые понятия, в которых нуждается наука, могут быть выработаны только логикой диалектической" (47, 28).

На V съезде русских физиков, состоявшемся в 1927 г., в числе других были обсуждены коренные вопросы квантовой механики. Философы Б. Гессен и В. Егоршин, разбирая физические и философские основы квантовой механики, отмечали ее положительное содержание и высказывались против неправильного ее истолкования. Имея в виду физический аспект проблемы, они писали, что "новая рациональная квантовая механика (выражение Бора) дает количественное совпадение с опытом, лучшее по сравнению с прежней теорией, и объясняет целый ряд фактов... не поддающихся объяснению в классической теории кванта" (41, 138). Б. Гессен и В. Егоршин отмечали также диалектические моменты в физическом содержании квантовой механики и одновременно указывали на то, что в методологических вопросах Гейзенберг сбивался к чистой феноменологии, к позитивистскому ограничению физики формальным математическим описанием (41, 138).

Часть советских физиков и философов (Д. И. Блохинцев, Я. П. Терлецкий, К. В. Никольский и др.) пытались дать материалистическую интерпретацию квантовой механики с точки зрения "концепции квантовых ансамблей", другая часть наших ученых (В. А. Фок, А. Д. Александров и др.) противопоставляла ей "концепцию реальности квантовых состояний микрообъекта". Основной вопрос дискуссии между Д. И. Блохинцевым и В. А. Фоком, по мнению ее участников, заключался в следующем: что является первичным объектом изучения в квантовой механике - индивидуальный микрообъект или же "квантовый ансамбль" микрообъектов? Можно ли считать, что квантовая механика является теорией отдельных микрообъектов и микроявлений или же она есть лишь своеобразная статистическая теория ансамблей, или совокупностей микрочастиц? Конкретно этот вопрос ставился так: к чему относится основная квантово-механическая характеристика состояния - волновая функция ψ - к отдельному микрообъекту или к квантовому ансамблю?

Известно, например, что Бор, Гейзенберг, Иордан, Франк и другие, да и подавляющее большинство советских физиков и философов относит волновую функцию к отдельному микрообъекту. Но Бор, Дирак, Гейзенберг и другие представители "копенгагенской школы" истолковывают ее чисто субъективистски, как "запись сведений наблюдателя о микрообъекте". При такой трактовке объективное состояние микрообъекта отождествляется со сведениями наблюдателя о нем. Пытаясь уйти от такой субъективистской, по существу, махистской точки зрения как можно дальше, сторонники "концепции квантовых ансамблей", на наш взгляд, впали в другую крайность. Преувеличивая статистический смысл волновой функции, они относят ее лишь к квантовому ансамблю частиц, т. е. статистичность у них не связана с сущностью микрообъекта. В. А. Фок и Д. А. Александров (сторонники "концепции реальности квантовых состояний") показали, что такая точка зрения противоречива уже в определении квантового ансамбля, т. е. в самой своей основе (50. 1952. 85). Например, в книге Д. И. Блохинцева "Основы квантовой механики" квантовый ансамбль определяется через волновую функцию, а последняя - через квантовый ансамбль (10, 54- 55). В ответ на критику указанного определения квантового ансамбля Д. И. Блохинцев дал следующее новое определение: "Волновая функция (или статистический оператор) определяет принадлежность частицы к определенным условиям макрообстановки" и далее добавил: "Совокупность частиц, принадлежащих к одной и той же макрообстановке, образует (квантовый.- В.Г.) ансамбль чистый или смешанный" (31. 1952. 6, 173). Эти определения верны. Однако волновая функция здесь уже относится к отдельной микрочастице и определяется лишь внешними макроусловиями, независимо от ансамбля. Естественно, такое определение волновой функции не имеет отношения к "концепции квантовых ансамблей", так как понятие ансамбля не входит в определение волновой функции единичного микрообъекта. Таким образом, понятие квантового ансамбля становится вторичным, производным, а сам он перестает быть первичным объектом изучения в квантовой механике. Далее, Д. И. Блохинцев считал, что не всякая система тождественных микрообъектов в данной макрообстановке является квантовым ансамблем, а лишь такая, в которой микрообъекты абсолютно независимы, т. е. изолированы друг от друга. Если это так, то чем же тогда могут быть объяснены в конечном счете специфические свойства квантовых ансамблей по сравнению, например, с классическими ансамблями Гиббса? Единственное объяснение своеобразности квантовых ансамблей заключено, очевидно, в специфической природе единичного микрообъекта. Итак, и с этой точки зрения понятие квантового ансамбля является вторичным, производным. То обстоятельство, что основной идеей "концепции квантовых ансамблей" является изолированность составляющих ансамбль микрообъектов, не учитывается многими сторонниками и защитниками этой концепции.

В свою очередь В. А. Фок и А. Д. Александров в противоположность "концепции ансамблей" выдвинули идею о том, что волновая функция единичного микрообъекта является объективной характеристикой его реального состояния в "классически определенных" внешних (микро- или макроусловиях). В этой трактовке волновая функция выступает как характеристика свойств, присущих микрообъекту в данном состоянии, через реальные возможности (вероятности) результатов взаимодействия этого микрообъекта с окружающими телами ("обстановкой"). Если же многократно осуществлять определенные внешние условия, то вероятности результатов взаимодействия реализуются в виде определенной частоты появления тех или иных результатов. Отсюда непосредственно следует возможность статистического истолкования волновой функции. Такова вкратце суть "концепции реальности квантовых состояний микрообъектов" В. А. Фока и А. Д. Александрова. Она выгодно отличается от "концепции квантовых ансамблей" отсутствием внутренней логической противоречивости, которая присуща последней и, по нашему мнению, является в настоящее время наиболее правильной точкой зрения на природу волновой функции, хотя она также не лишена недостатков, о чем будет идти речь несколько дальше.

В квантовой механике элементами статистических коллективов являются не сами микрообъекты, а результаты опытов над ними: при этом определенной постановке опыта соответствует свой определенный коллектив. Так как получаемые из волновой функции распределения вероятностей для разных величин относятся к разным постановкам опыта, то они относятся и к разным коллективам. Утверждения, высказанные в последних предложениях, легко понять, если обратиться к строгому определению статистического коллектива, данному академиком В. А. Фоком "Представим себе неограниченную серию элементов, обладающих различными признаками, по которым можно сортировать эти элементы и наблюдать частоту появления элемента с данным признаком. Если для появления элемента с каждым данным признаком существует определенная вероятность, то рассматриваемая серия элементов представляет статистический коллектив". Далее, переходя к квантовой механике, Фок говорит: "Какой же статистический коллектив можно рассматривать в квантовой механике? Очевидно, только коллектив из элементов, описываемых классически, так как только таким элементам можно всегда приписать определенные значения параметров, по которым производится сортировка. По этой причине квантовый объект не может быть элементом статистического коллектива, даже если он находится в таких условиях, что его можно сопоставить с волновой функцией. Таким образом, о "микромеханическом" и "электронном" коллективе в смысле Мандельштама говорить нельзя" (Л. И. Мандельштам считал, что вероятности в квантовой механике относятся к статистическому коллективу, представляющему из себя собрание определенным образом подготовленных микрообъектов, или "микромеханический коллектив".- В.Г.).

Исходя из этого Фок делает следующее фундаментальное заключение: "...поскольку же результаты, получаемые из волновой функции распределения вероятностей для разных величин, относятся к разным постановкам опыта, они относятся и к разным коллективам. Таким образом, волновая функция ни к какому определенному статистическому коллективу относиться не может" (147. 1957. 52 (4), 470-471). Фок считает, что более глубокая причина того, что волновую функцию нельзя сопоставить ни с каким статистическим коллективом, состоит в том, что понятие волновой функции относится к потенциально возможному (к непроизведенным еще опытам), тогда как понятие статистического коллектива относится к осуществившемуся (к результатам уже произведенных опытов).

Сторонники "концепции квантовых ансамблей" считали эту точку зрения неправильной, как и всякую попытку истолкования волновой функции в качестве объективной характеристики отдельного микрообъекта.

Например, Д. И. Блохинцев называл идею В. А. Фока и А. Д. Александрова "неудачной попыткой согласовать концепцию дополнительности с материализмом" и доказывал ее несостоятельность. Д. И. Блохинцев утверждал, что принятие концепции реальности квантовых состояний единичного микрообъекта ведет неизбежно к агностицизму, так как "принципиально нет никакой возможности измерить волновую функцию одной частицы". Однако Д. И. Блохинцев здесь невольно вступил в противоречие со следующими своими утверждениями: "Волновая функция определяет принадлежность частицы к определенным условиям макрообстановки", а также: "...когда в квантовой механике говорят о воспроизведении микроявления, например о повторении одного и того же опыта, то имеют в виду воспроизведение макроскопических условий для микрофизического явления" (10, 11). Поэтому так как, согласно утверждению Д. И. Блохинцева, волновая функция микрообъекта определяется условиями макрообстановки, то не должно быть никаких препятствий для определения волновой функции (с точностью до фазовой постоянной) путем многократного повторения измерений параметров состояния над одним и тем же микрообъектом, возвращая его каждый раз после опыта к начальной макрообстановке. Конечно, практически гораздо удобнее и значительно быстрее производить измерения параметров состояния микрообъекта путем привлечения совокупности однородных микрообъектов. Однако совершенно необоснованно делать из этого обстоятельства вывод о "принципиальной невозможности" измерений над единичным микрообъектом.

Далее, сторонники "концепции квантовых ансамблей" считали, что истолкование волновой функции как объективной характеристики состояния отдельного микрообъекта должно будет лишить ее статистического смысла, и утверждали, что она должна была бы давать в этом случае динамически причинное описание. Отсутствие последнего они рассматривали как опровержение возможности приписать волновую функцию единичному микрообъекту. Например, Я. П. Терлецкий писал по этому поводу следующее: "Квантовая механика является статистической теорией, т. е. теорией, применимой только к статистическим совокупностям микрообъектов". Посему, заключает Я. П. Терлецкий, она не является теорией единичного микрообъекта, так как не может отобразить полностью движение единичного микрообъекта с помощью волновой функции. Для доказательства своего утверждения он рассматривает следующий пример (141, 432-444).

Известно, что от точечного источника электронов с помощью магнитной линзы можно получить на экране дифракционное изображение в виде центрального пятна и ряда окружающих его дифракционных колец. Это будет наблюдаться только в том случае, если количество электронов, упавших на экран, достаточно велико. В случае предельно слабого электронного пучка, когда в каждый данный момент от источника к экрану летят единичные электроны, можно лишь отметить попадание отдельных электронов в различные точки экрана. Отсюда Я. П. Терлецкий делает вывод, что квантовая механика не способна не только предсказать, в какую именно точку экрана попадает отдельный электрон, но и не может даже отобразить на своем языке волновых функций весь этот вполне реальный процесс, так как модуль волновой функции отдельного электрона должен был бы иметь в этом случае острые максимумы как в точечном источнике в момент вылета электрона, так и в той точке экрана, куда электрон попадает. Но подобной волновой функции, по мысли Я. П. Терлецкого, существовать не может, так как она не удовлетворяла бы уравнению Э. Шредингера. Вывод из всего сказанного у Я. П. Терлецкого заключается в том, что квантовая механика не является теорией реального процесса, происходящего с отдельным микрообъектом; она "отображает с достаточной полнотой только поведение совокупности микрообъектов" (141, 432-444). Однако приведенное доказательство Я. П. Терлецкого, на наш взгляд, уязвимо для критики ввиду неточной постановки данной квантово-механической задачи. Он сводит проблему многих микрообъектов, входящих в состав источника, линзы и экрана, с которыми взаимодействует дифрагирующий электрон из источника, к одноэлектронной задаче в заданных грубо макроскопически внешних условиях. Иными словами, он берет пример, когда экран и другие части наблюдательной аппаратуры описываются классически. В этом случае, действительно, б-образная волновая функция появляется лишь при редукции волнового пакета, не описываемой уравнением Шредингера. Однако дело будет обстоять существенно иначе, если и наблюдательные приборы будут рассматриваться как микросистемы. Если поставить всю проблему как задачу многих микрообъектов (летящий электрон из источника в поле ядер и электронов атомов источника, линзы и экрана), то и в этом случае будет наблюдаться процесс аналогичной редукции волновой функции электрона, ибо результат опыта не зависит от способа его описания. Однако этот процесс должен будет отображаться уравнением Шредингера для всей описанной выше системы микрообъектов, так как уравнение Шредингера должно описывать физический процесс независимо от числа участвующих в нем частиц. Если, например, решать задачу в приближении "самосогласованного поля", то модуль волновой функции летящего электрона, по-видимому, уже сможет иметь резкие максимумы в точечном источнике в момент испускания и в определенной точке экрана в момент попадания туда электрона. Объективная случайность попадания электрона в данную точку экрана оказывается причинно обусловленной флуктуациями тока и поля линзы, мгновенными атомными конфигурациями экрана и т. д. Однако даже строгое решение данной квантово-механической задачи многих микрообъектов все равно не сможет дать полного (по мысли Я. П. Терлецкого, т. е. однозначного, динамически причинного) описания движения электрона. Это объясняется тем, что электрон, как и всякий другой микрообъект, качественно отличается от обычной макрочастицы в силу присущих ему диалектически противоречивых корпускулярно-волновых свойств. Пренебрежение этим весьма фундаментальным фактом привело защитников "концепции квантовых ансамблей микрочастиц" к существенным трудностям и противоречиям. На самом деле, например, отнесение волновой функции лишь к ансамблю микрочастиц автоматически отрицает возможность приписывать волновую функцию отдельному микрообъекту (микрочастице), что фактически означает отрицание волновых свойств единичного микрообъекта. Это же противоречит результатам экспериментов по интерференции и дифракции предельно слабых потоков микрочастиц (см. опыты Тейлора, Демпстера и Бато в 1927 г., опыты С. И. Вавилова в 1932-1941 гг., опыты Л. Бибермана, Н. Сушкина и В. Фабриканта в 1949 г. и других).

Итак, опираясь на вышеизложенное, можно признать, что "концепция реальности квантовых состояний" микрообъекта, выдвинутая Р& А. Фоком и А. Д. Александровым и учитывающая диалектически противоречивую корпускулярно-волновую природу микрообъекта и его неразрывную материальную связь с окружающими телами, несомненно, является новым шагом вперед в развитии диалектико-материалистической интерпретации квантовой теории.

Однако дискуссия продолжается, опубликован ряд работ вышеупомянутых и многих других авторов. Рассмотрим некоторые из них под углом зрения определения физического смысла волновой функции.

Все известные физические интерпретации волновой функции можно сгруппировать по двум основным направлениям: онтологическому и гносеологическому. Сторонники первого направления стремятся в первую очередь указать на природный аналог волновой функции, понимая под ним или особые материальные образования (волновой пакет Шредингера), или особые виды взаимодействия (взаимодействие частиц с особым волновым полем - Бом).

Не давая характеристики всем этим попыткам определить природный аналог волновой функции (18, 453-463), коротко отметим следующее: во-первых, общей основой этих попыток является известная недооценка как особенностей микромира, так и особенностей его познания, а также стремление в той или иной форме истолковать понятия квантовой механики в духе классической физики, в частности с позиций лапласовского детерминизма. Во-вторых, бесспорно положительным во взглядах ученых, принадлежащих к этому направлению, является их убежденность, которую разделяет большинство физиков, в том, что волновая функция имеет объективное содержание, т. е. отражает какую-то физическую реальность, а также и то, что они резко выступают против всех попыток индетерминистски истолковать квантовую механику. Таким образом, во взглядах сторонников первого направления имеются и отрицательные, и положительные стороны.

Что же касается взглядов сторонников второго направления (условно называемого гносеологическим) в определении смысла волновой функции, то нужно отметить, что эти взгляды весьма разнородны. Среди них встречаются и такие, которые начисто отрицают объективное содержание в понятии волновой функции и рассматривают это понятие просто как математический символ, а волны де Бройля - как "волны нашего знания". Но среди них есть и взгляды, основанные на позициях диалектического материализма, направленные против попыток индетерминистского и субъективистского истолкования квантовой механики (Блохинцев, Фок, Александров).

У всех сторонников гносеологического подхода к определению волновой функции имеется то общее, что они признают борновскую трактовку волновой функции как выражение амплитуды вероятностей и ее статистическую или вероятностную сущность. А это значит, что такое понимание волновой функции может быть интерпретировано с самых различных позиций. Видимо, все дело в том, как отметил А. Д. Александров, что вкладывается в понимание ку1цества физических величин, их измерения и вероятности.

Очевидно, что сторонники диалектического материализма, раскрывая гносеологический аспект вопроса о смысле волновой (функции, в силу его переплетения с онтологическим аспектом и признания объективного содержания в понятии волновой функции приходят и к некоторым общим выводам об ее природном аналоге.

В этом плане большой интерес представляет сравнение взглядов на волновую функцию Блохинцева и Фока, так как каждый Из них с одинаковых философских, но различных физических позиций отмечает важные стороны в физическом смысле волновой функции (31. 1969. 1).

Прежде всего отметим то общее, что имеется в их взглядах на волновую функцию. Как Блохинцев, так и Фок признают объективное содержание в понятии волновой функции и резко отмежевываются от ее идеалистических интерпретаций. При анализе смысла и значения волновой функции они опираются на особенности микромира и его познания, причем одинаково считают, что предметом квантовой механики является система микрочастица - приборы. Отсюда, правда различными путями, они приходят к одинаковому, по существу, выводу о том, что свойства микрообъектов являются относительными к средствам наблюдения, понимая под последними те взаимодействия, которые используются в наших приборах.

Различие же между взглядами Д. И. Блохинцева и В. А. Фока на существо волновой функции следующее. Д. И. Блохинцев в качестве исходного понятия для характеристики волновой функции рассматривает понятие квантово-механических ансамблей, представляющих собой объективные совокупности состояний как многих частиц, так и одной частицы. Поскольку состояния как одной частицы, так и многих частиц не могут быть установлены в единичном акте измерения (единичном опыте), постольку необходимо иметь дело с наборами измерений, которые также представляют собой квантово-механические ансамбли. Таким образом, квантовые ансамбли существуют в двух формах: в форме объективной реальности как совокупности состояний частиц или частицы и в форме отражения этой реальности в нашем познании как набора этих состояний.

Мы не считаем концепцию квантовых ансамблей лучшим из существующих в современной физике подходов к изложению сущности квантово-механических процессов, но в понятии квантово-механических ансамблей Д. И. Блохинцеву, на наш взгляд, Удалось правильно решить вопрос о сочетании объективных и субъективных моментов в квантовой механике на основе марксистско-ленинской теории отражения. Субъективные моменты, т. е. моменты, связанные с деятельностью наблюдателя, в понятиях квантовой механики представляют собой не что иное, как отражение объективных состояний микрообъектов в их принадлежности к квантово-механическим ансамблям.

Основываясь на понятии квантово-механических ансамблей, Д. И. Блохинцев определяет состояние микрочастиц как их принадлежность к тому или иному ансамблю, т. е. отдельное рассматривает лишь в той связи, которая ведет к общему. Поэтому волновую функцию он определяет как статистическое описание состояний частиц в их принадлежности к квантово-механическим ансамблям. Но в каждом отдельном всегда существует общее, поэтому в каждом состоянии частицы выражается и ее принадлежность к какому-то ансамблю, объективной характеристикой которого также является волновая функция (124, 45-54).

С точки зрения Д. И. Блохинцева, главное в волновой функции заключается в том, что она выражает не индивидуальные свойства состояний частицы, а общие свойства ее состояний через принадлежность состояний частицы к какому-то квантово-механическому ансамблю (114, 64).

Данное положение Д. И. Блохинцева тесно связано с учетом такой объективной особенности микромира, как стирание в нем индивидуальных различий между его объектами, в частности тождественность одинаковых частиц. В его трактовке волновая функция глубоко связана с принципом тождественности одинаковых частиц.

Теперь перейдем к характеристике взглядов на волновую функцию В. А. Фока. В качестве исходного понятия для определения волновой функции он принимает понятие об объективно существующих потенциальных возможностях взаимодействия микрочастиц с условиями их существования - средой, в том числе и с приборами. По его мнению, в квантовой физике между микрообъектами и приборами нельзя провести резкой грани, так же как нельзя провести резкую грань между организмом и его средой в биологии (87, 234). По существу, это то же положение, что и положение Д. И. Блохинцева о неотделимости частицы от ее макроскопической обстановки, "диктующей ей условия движения" (114, 64).

Далее, В. А. Фок рассматривает вероятности изменения микрочастиц как отражение объективных потенциальных возможностей взаимодействия частиц с приборами и, таким образом, признает в вероятностях объективное содержание. Волновая функция, по мнению В. А. Фока,- это не статистическое понятие, как у Д. И. Блохинцева, а вероятностное понятие, отражающее потенциальные возможности взаимодействия микрообъектов с приборами (248, 58, 65).

В связи с данным определением волновой функции естественно возникает вопрос: что же нужно понимать под потенциальными возможностями? Насколько нам известно, В. А. Фок ограничивается тем, чт0 подчеркивает их объективное существование в природе как основы вероятностного характера всех процессов микромира. "Приняв за источник наших суждений о свойствах объекта акт взаимодействия объекта с прибором и положив в основу описания явлений относительность к средствам наблюдения, мы вводим в описание атомного объекта, его состояния и поведения существенно новый элемент - понятие вероятности, а тем самым и понятие потенциальной возможности" (155, 195).

Полностью соглашаясь с этим положением, добавим следующее. В природе имеются возможности двоякого рода: во-первых, возможности, уже существующие в данных состояниях микрообъектов и при данных условиях; во-вторых, возможности, возникающие при изменении данных состояний и условий. Видимо, под потенциальными возможностями В. А. Фок понимает именно эти становящиеся возможности, которые возникают и исчезают в процессах изменения состояний объектов и условий их существования. Признавая существование потенциальных возможностей, необходимо также признавать историчность и множественность¹ объективных возможностей, их вытеснение друг другом, а тем самым существование объективной неопределенности при переходах возможностей в действительность. Это означает, что установление уже существующих возможностей в данном состоянии микрообъекта еще не дает оснований для однозначной характеристики его последующих состояний даже в пределах установленных возможностей, так как в процессе изменения данного состояния возникнут какие-то новые возможности и исчезнут какие-то уже имевшиеся возможности. Поэтому в процессе взаимодействия частицы с прибором может происходить не только реализация уже имеющихся в ее состоянии до этого взаимодействия возможностей, но и возникновение новых возможностей и именно их переход в новое действительное состояние частицы.

¹"В каждой материальной системе,-пишет С. Т. Мелюхин,-существует во много раз больше возможностей, чем может реализоваться" (117, 31).)

Как Д. И. Блохинцев, так и В. А. Фок, на наш взгляд, раскрыли весьма важные стороны смысла и значения волновой функции и наметили правильный путь к определению ее объективного аналога в природе через вскрытие ее связей с другими понятиями и принципами квантовой механики. Для того чтобы определить природный аналог волновой функции, необходимы дальнейшие исследования ее связей с основными понятиями и принципами квантовой механики: в первую очередь с особенностями законов сохранения в микромире, с принципом квантовой суперпозиции, с принципом единства симметрии и асимметрии, с принципом Паули, с постоянной Планка и т. д. Но для обоснованного ответа на вопрос о природном аналоге волновой функции необходим и философский анализ главным образом следующих вопросов: о существе диалектического понимания детерминизма, об основах вероятностной характеристики законов микромира, о соотношении возможности, случайности, необходимости и действительности и ряда других.

Ответы на эти вопросы необходимо связаны с дальнейшим развитием категорий диалектического материализма. В этом деле большая роль принадлежит тем выводам, к которым пришла квантовая механика в отношении особенностей нашего познания микромира и особенностей его закономерностей. К сожалению, до сих пор еще недостаточно осознано, что квантовая механика закладывает основы "нового физического мировоззрения" (83, 5, 402) и тем самым дает огромный материал для философских обобщений, в частности и в плане развития категорий диалектического материализма.

Так обстоит дело в основном вопросе материалистического истолкования квантовой механики двумя главными направлениями в среде советских физиков и философов. Следует отметить, что наряду с безусловно полезной критикой идеалистических извращений основ квантовой механики рядом представителей "копенгагенской школы" и философами-идеалистами, которую провели наши философы и физики, вместе с тем в их отдельных работах имела место необоснованная критика объективного содержания квантовой механики.

Отмечая несомненные достоинства интерпретации квантовой механики Фоком и его сторонниками, мы хотели бы высказать в связи с этой трактовкой и некоторые замечания.

В. А. Фок и его последователи подходят к вопросам интерпретации квантовой механики с диалектико-материалистических позиций, и их точку зрения (или, во всяком случае, близкую к ней) разделяет большинство советских физиков.

Позицию Фока можно охарактеризовать как уточнение взглядов Бора, освобождение этих взглядов от идеалистических наслоений и улучшение их в некоторых существенных пунктах.

Итак, займемся основным вопросом: является квантовая механика детерминистской или индетерминистской теорией? В вопросе о причинности В. А. Фок солидаризуется с Бором и говорит о "новом понимании причинности". Напомним: причинность в смысле однозначности предсказаний относится только к вероятностям (и потенциально возможному); при таком новом понимании причинности (по отношению к вероятностям) соблюдены требования невозможности воздействия на прошлое и существования предельной скорости распространения действий. Последователи Бора называют то же положение вещей индетерминизмом (сам Бор говорит о замене принципа причинности принципом дополнительности).

Фок пишет о том, что детерминистская однозначная предопределенность хода событий не представляет логической необходимости. И с этим следует согласиться. Предупреждение против предопределенности справедливо, но поставим такой вопрос: представляет ли полная обусловленность каждого события, каждого явления логическую необходимость? Имеет ли причину тот факт, что из совокупности потенциальных возможностей природа осуществляет лишь одну (лишь одну из возможностей превращает в действительность), или природа делает "свободный выбор"? На первый вопрос, если следовать Фоку, нужно ответить отрицательно, а именно что указанной логической необходимости нет. Тогда при ответе на второй вопрос можно следовать двум альтернативам: или считать, что превращение возможности в действительность, коль скоро оно уже произошло, не могло произойти иначе и полностью обусловлено (это своего рода предопределенность по отношению к уже совершившемуся, так сказать, предопределенность, a posteriori), или признать что в этом превращении имелся элемент частичной необусловленности - "чистой случайности", признать наличие "свободного выбора". По В. А. Фоку, этот "свободный выбор" таков, что если его осуществлять многократно, то должно получаться определенное статистическое распределение. Наличие определенного статистического распределения именуется у В. А. Фока "новым пониманием причинности", признание же "чистой случайности" дает "копенгагенцам" основание говорить об индетерминизме. Академик Фок не отрицает положения о том, что превращение возможности в действительность чем-то и в какой-то мере обусловлено (в этом смысле причинность присутствует), но вопрос о действительных причинах отбрасывается, снимается в силу признания "вероятностных" свойств самой микрочастицы (по Фоку, вероятностный характер поведения внутренне присущ микрочастицам). Бор предпочитает говорить о "принципиально неконтролируемом взаимодействии". Так или иначе признается "неоднозначность" последующего хода событий. Если эта "неоднозначность" подразумевает необусловленность (хотя бы частичную), то естественно говорить об индетерминизме. Такое толкование неприемлемо с точки зрения диалектического материализма. Можно ли его избежать? На наш взгляд, нет, если признаются вероятностные свойства микрочастицы и не рассматриваются причины, действующие позади явлений, и составляющие их сущность, обеспечивающие их строгую обусловленность. В каком-то смысле позиция Бора оказывается предпочтительнее позиции В. А. Фока, поскольку само боровское "неконтролируемое взаимодействие" глубоко физично по своей природе и Бор не затушевывает проблемы - он ясно и определенно заявляет, что именно "принципиальная неконтролируемость" является причиной крушения классического детерминизма и что сама она является результатом неразрывной связи, координации субъекта и объекта. Как бы то ни было, "неоднозначность" достигается дорогой ценой и вряд ли избавление от предопределенности может служить оправданием отказа от строгой обусловленности.

Мы согласны с В. А. Фоком, что лапласовский детерминизм в области квантовых явлений несостоятелен. Однако нужно отметить, что не абсолютная каузальность, положенная в основу этого классического принципа причинности, ведет к предопределенности; к ней ведет неправильное понимание Вселенной - понимание ее как замкнутой системы. Но Вселенная бесконечна, а материя неисчерпаема по своим свойствам, и никоим образом, даже в абстрактном мышлении, мы не вправе оперировать "всей" Вселенной и всем многообразием свойств и явлений. И потому-то случайное всегда остается как внешнее к рассматриваемому кругу явлений, как несущественное, которое в определенных условиях становится существенным. Другое толкование случайности как внутренне присущего каждому предмету, каждому явлению, как чего-то беспричинного, ничем не обусловленного, не участвующего в общей цепи взаимосвязей, возможно, но отрицается диалектическим материализмом. Это отрицание не априорное, а основанное на длительном опыте человеческого познания и апеллирующее опять-таки к опыту. Если В. А. Фок считает, что опыт квантовой механики дает основание признать "чистую случайность" (которая может проявляться лишь ограниченно, так как явления, с ней связанные, подчиняются статистическим закономерностям), то он вправе говорить "о новом понимании причинности", которое Бор с неменьшим правом называет индетерминизмом. Другой существенный недостаток классического детерминизма заключается в том, что он всюду старался (и считал это принципиально возможным) проследить причинно-следственную связь. Таким образом, из поля его зрения выпадала, например, статистическая закономерность. Между тем статистический подход к явлениям часто позволяет вскрыть и использовать связи, глубоко раскрывающие сущность вления и не сводимые непосредственно к определенной совокупности причинно-следственных связей. Можно отметить также механистичность лапласовского детерминизма. В содержательной работе В. И. Купцова "Детерминизм и вероятность" детально рассмотрены вопросы причинности и детерминизма. К ней мы и отсылаем читателей.

Причинные соображения не исчерпывают полностью вопроса об ограниченности лапласовского детерминизма. Развитие квантовой механики породило новые, поразительные представления, которые не укладываются в его рамки. Отрицая возможность применения лапласовского детерминизма в квантовой механике, мы отрицаем его диалектически, т. е. сохраняя положительное содержание в границах применимости. Напомним здесь, что детерминизм диалектического материализма включает в себя прежде всего признание объективной закономерности внешнего мира, обусловленности всех явлений (с одновременным отрицанием предопределенности). Кроме того, он предполагает признание неограниченной познаваемости внешнего мира и его закономерностей.

М. Борн писал: "Квантовая механика дает определенные утверждения относительно того максимального знания, которое может быть получено. Хотя мы не можем знать все или даже приближаться к полному знанию, все же, улучшая наши приборы, мы можем получить известные, ограниченные... сведения, не зависимые от наблюдателя и его прибора" (147. 1957. 62 (2)). Несомненно, в "копенгагенской интерпретации" от всех подобных обстоятельств невозможно избавиться¹.

¹ (Как отмечает В. Е. Пайерлс, "квантовая механика не отрицает утверждения, что можно найти поведение атомов или других систем, если нам дана вся информация в один определенный момент времени, но она делает его полностью бессмысленным, поскольку условия, которые при этом предполагаются, никогда не могут встретиться; мы никогда не можем знать состояние системы с точностью большей, чем это допускается принципом неопределенности" (108, 205).)

Современная квантовая механика рассматривает микрообъект с присущими ему необычными закономерностями через призму статистики "неконтролируемых" взаимодействий с классическим прибором. Мы согласны с В. А. Фоком, что взаимодействие как физический процесс всегда контролируемо и что в данном случае "неконтролируемость" следует понимать в некотором условном смысле. "Неконтролируемость" получается в силу того, что мы не в состоянии наблюдать истинный процесс взаимодействия и постигаем лишь отдельные его характеристики в силу пользования макроприборами. Эта "неконтролируемость" есть следствие нашего подхода, а не мистическая "принципиальная неконтролируемость".

Чего же можно ожидать в развитии квантовой механики? Прежде всего дальнейшего отхода от классических представлений. Классические понятия - это ходули, которыми физик вынужден пользоваться, попав в трясину неизвестного. Вспомним, что еще не так давно теория Максвелла осваивалась на механических моделях. А. Д. Александров справедливо считает, что "реальность квантовых состояний" - это хороший термин, но означает он пока только то, что ф функция связывает "объективно существующее состояние микрообъекта с классическим прибором, который взаимодействует с микрообъектом... Вообще говоря, величина (в квантовой механике) должна рассматриваться не как характеристика электрона в данном состоянии, но как характеристика соответствующего взаимодействия электрона с другим объектом. От этого величина не перестает быть объективной, но она не принадлежит электрону самому по себе" (50. 1951. 85 (2)).

Ясно, что при дальнейшем развитии квантовой механики единство корпускулярной и волновой природы материи найдет свое воплощение не в наглядных моделях, а в сложной математической модели. Математика в современной физике не является просто орудием расчета; вне математики невозможно достаточно полное понимание свойств объектов микромира.

Дальнейшая философская интерпретация квантовой механики с позиций диалектического материализма должна, по нашему мнению, базироваться на ряде фундаментальных положений.

Микроявления и закономерности, которым они подчиняются, существуют объективно, независимо от нашего сознания. Квантовая механика приближенно отображает эти объективно существующие закономерности, и тем самым углубляет и расширяет наши знания о природе. Квантовая механика имеет ряд особенностей, отличающих ее от механики классической. Эти особенности проявляются в первую очередь в способе отображения явлений. Известно, что свойства объектов всегда проявляются в их взаимодействии с другими объектами, в частности со средствами наблюдения (приборами).

Это имеет место как в классической, так и в квантовой физике. Но в классической физике влияние средств измерения на объект настолько незначительно, что от него можно отвлечься в силу того, что классические объекты по масштабу совпадают со средствами измерения. Поэтому в классической физике можно говорить о состоянии движения объекта безотносительно к средствам наблюдения (если не считать выбора определенной системы отсчета). В квантовой же механике подобное пренебрежение средствами измерения незаконно потому, что квантовые объекты неизмеримо меньше средств наблюдения и испытывают поэтому существенное воздействие со стороны последних. Но этим не исчерпывается своеобразие взаимодействия квантовых объектов со средствами измерения. Квантовые объекты обладают качественно новыми свойствами по сравнению с макроприборами, что также требует новых методов для перевода содержания микроявлений на показания макроприборов. Все это приводит к необходимости введения в квантовую механику нового элемента относительности - относительность к средствам наблюдения. Однако эта относительность нисколько не противоречит объективности микроявлений. Даже в классической физике такое элементарное понятие, как траектория материальной точки, будучи вполне объективным, является одновременно и относительным, так как получает определенный смысл только в определенной системе отсчета. Подобным образом в квантовой физике относительность к средствам наблюдения уточняет физические понятия и позволяет вводить новые, нисколько не противореча их объективности. Большую роль в квантовой механике приобретает устройство, называемое "прибором". Оно характеризуется тем, что, с одной стороны, может взаимодействовать с микрообъектом и реагировать на его воздействия, а с другой стороны, допускает с точностью, достаточной для данной цели, классическое описание (и, следовательно, не нуждается в дальнейших "средствах наблюдения").

Если понимать термин "прибор" в таком смысле, то задача квантово-механического описания микрообъекта может быть изложена следующим образом. Все свойства микрообъекта, включая собственно квантовые, т. е. такие, для описания которых классическая механика недостаточна, должны характеризоваться способностью воздействия микрообъекта на приборы, допускающие классическое "описание.

Итак, квантовое описание микрообъекта, с одной стороны, и классическое описание прибора - с другой, являясь качественно различными, даже в некотором смысле противоположными, выступают здесь в диалектическом единстве.

Различные свойства микрообъектов, поведение которых отображается квантовой механикой, требуют для своего проявления различных внешних условий. При этом может иметь место парадоксальный, с точки зрения классической физики, факт, что разные типы внешних условий несовместимы друг с другом. У микрообъектов в одних условиях выступают на первый план волновые свойства, а в других - корпускулярные. Встречаются также условия, в которых те и другие свойства выступают одновременно, но не резко. Такая ситуация наблюдается у связанного атомного электрона, волновая функция которого имеет вид стоячей волны, быстро затухающей при удалении от центра атома. Это означает, что электрон локализован в некоторой области внутри атома (корпускулярное свойство) и в то же самое время проявляет и некоторые волновые свойства (стоячая волна).

Характерная особенность микрообъекта заключается в том, что ему присуща потенциальная возможность проявлять себя либо как волна, либо как частица, либо некоторым промежуточным образом - в зависимости от окружающих условий. Присущий микрообъекту корпускулярно-волновой дуализм обнаруживается именно в этой потенциальной возможности различных проявлений его свойств. Существование противоречивых свойств микрообъектов является одним из ярких подтверждений справедливости положений диалектического материализма и в области микромира.

Помимо корпускулярно-волнового дуализма микрообъекты характеризуются также такими фундаментальными свойствами, как спин и квантовая статистика (принцип Паули), от которых зависят структура электронных оболочек атомов, а тем самым и их оптические и химические свойства. Все эти свойства выражаются средствами математического аппарата квантовой механики. Причем весь этот математический аппарат, отображающий фундаментальные свойства микрообъектов, получает правильное истолкование при такой постановке задачи, в которой поведение микрообъектов не отрывается от их взаимодействия со средствами наблюдения.

При рассмотрении особенностей взаимодействия атомного объекта с классическим прибором необходимо учитывать, что как внешние условия, в которых находится микрообъект, так и результат взаимодействия его с прибором должны описываться на языке классической физики. Исходя из имеющихся классических данных, мы делаем заключение о квантовых характеристиках микрообъекта. Однако квантовая механика не способна однозначно предсказать результаты взаимодействия микрообъектов с классическими приборами. Дело здесь, по существу, не в том, что мы помещаем микрообъект в макроскопические внешние условия. Даже если мы поместим микрообъект в определенные внешние условия, при строгом учете всех микрополей, результат его взаимодействия с прибором в общем случае не будет строго однозначным. Этот результат не может быть предсказан и на основании предшествовавших наблюдений, независимо от точности последних. Аппарат квантовой механики в общем случае дает только вероятность результата взаимодействия микрообъекта с прибором.

Специфика микроявлений находит свое выражение и в своеобразии причинной связи. Если в классической физике вероятность данного значения величины была результатом того, что некоторые взаимодействия были неизвестны или известны недостаточно, то в квантовой механике понятие вероятности выступает как первичное и играет фундаментальную роль, так как вследствие своеобразия свойств атомных объектов измеряемые величины могут не иметь определенных значений в данных условиях.

С понятием вероятности тесно связано и квантово-механическое понятие состояния объекта. Возникающее объективное состояние микросистемы (в частности, микрообъекта) описывается волновой функцией, характеризующей потенциальное поведение системы под влиянием каждого из возможных внешних воздействий. Состояние микрообъекта, описываемое волновой функцией, объективно в том смысле, что оно представляет не зависящую от наблюдателя характеристику потенциальных возможностей того или иного результата взаимодействия этого микрообъекта с прибором. Причем переход от потенциально возможного к осуществившемуся, к действительному происходит при определенных внешних условиях. Это означает, что в квантовой механике, в отличие от классической, не все потенциальные возможности, характеризующие данный объект, могут осуществиться в действительности при данных внешних условиях. Это положение квантовой механики полностью согласуется с учением материалистической диалектики о возможности и действительности.

Необходимо, далее, отметить, что само задание состояния квантовой системы с помощью волновой функции носит двойственный характер. Действительно, с одной стороны, задавая волновую функцию микросистемы в начальный момент, мы получаем возможность однозначно определить состояние системы в любой последующий момент с помощью уравнения Шредингера, если, конечно, в течение всего рассматриваемого промежутка времени эта система находилась под влиянием определенных внешних условий. Это означает, что квантовая механика дает описание изменения состояния системы в определенных внешних условиях с помощью динамических закономерностей, подобно классической механике, хотя само понятие "состояние" кардинально отличается от классического. С другой стороны, задавая волновую функцию системы в данный момент, мы имеем возможность вывести из нее вероятности любых процессов, в частности вероятности результатов измерений тех динамических переменных, которые могут характеризовать квантовую систему, находящуюся в данном состоянии. Если при этом вероятности значений некоторых величин равны единице, то это означает, что соответствующие динамические переменные в данном состоянии имеют определенные значения. Таким образом, утверждения квантовой механики имеют вероятностный, или статистический, характер.

Опираясь на эти свойства волновой функции, отражающие реальные свойства микрообъектов, можно заключить, что в квантовой механике статистические закономерности тесно связаны с динамическими.

Для экспериментального получения распределения вероятностей, даваемого теоретически волновой функцией, необходимо проведение серии измерений с тождественными микрообъектами в одинаковых внешних условиях. Это отнюдь не означает, что квантовая механика является теорией так называемых квантовых ансамблей. Квантовая механика является теорией отдельных микрообъектов ввиду того, что волновая функция не может относиться ни к какому определенному статистическому коллективу. Понятие волновой функции можно отнести к потенциально возможному, т. е. к не произведенным еще опытам, тогда как понятие статистического коллектива относится к результатам произведенных опытов, т. е. к осуществившемуся в действительности. Что касается соотношения неопределенностей в квантовой механике, то надо, во-первых, отметить, что это соотношение вытекает из уравнений квантовой теории и не только указывает границы применимости представления о движении, выработанного классической механикой, но и является своего рода характеристикой квантового понимания состояния. Во-вторых, это соотношение является иллюстрацией единства противоречивых свойств канонически сопряженных (в квантово-механическом смысле) переменных, таких, как импульс и координата, энергия и время. Одновременное применение этих переменных к явлениям микромира объективно лишено смысла, но в то же время они необходимы для построения теории микроявлений.

Формулировка принципа причинности в квантовой механике тесно связана с понятием квантово-механического состояния. Как уже говорилось выше, волновая функция микросистемы удовлетворяет уравнению Шредингера, которое однозначно определяет ее в любой момент времени по начальным данным. Благодаря этому мы имеем возможность получить закон изменения вероятностей, выражаемых через волновую функцию. Таким образом, квантовая механика дает причинное описание изменения состояния системы во времени. Однако в квантовой механике принцип причинности выражается не только в невозможности воздействовать на прошлое, но и в существовании предельной скорости распространения действий, равной скорости света в свободном пространстве.

В связи с последним замечанием интересно рассмотреть явление "редукции волнового пакета", имеющее большое значение в квантовой теории. Под этим понимается следующее. Пусть конечная стадия одного эксперимента является в то же время начальной стадией другого. Тогда волновая функция, дававшая распределение вероятностей результатов первого опыта, должна быть заменена новой волновой функцией, которая будет соответствовать фактически осуществившемуся результату. Новая волновая функция будет характеристикой начального состояния микрообъекта в начальной стадии второго опыта. Такое изменение волновой функции происходит мгновенно и не описывается уравнением Шредингера. Высказывались утверждения, что подобное резкое изменение волновой функции находится в противоречии с конечностью распространения действия.

А. Эйнштейн, например, считал это явление парадоксальным, несовместимым с нашими представлениями о пространстве и времени. Однако ни о каком распространении действия здесь не может быть и речи. Действительно, после произведения опыта осуществился один из потенциально возможных результатов, предусмотренных начальной волновой функцией. После этого с учетом новых данных мы ставим вопрос о распределении вероятностей в результате второго опыта. Этим новым данным соответствует своя волновая функция. Такие рассуждения отчетливо показывают, что волновая функция не есть какое-то реальное поле и что внезапное ее измерение не есть физический процесс изменения этого поля. Физический процесс, связанный с проведением эксперимента с реальным микрообъектом, отражается на волновой функции косвенно, в силу новой постановки задачи о вероятностях. Поэтому принцип причинности в квантовой механике непосредственно относится к вероятностям, т. е. к потенциально возможным, а не к действительно осуществляющимся событиям.

В силу всего этого квантово-механическое понимание причинности кардинально отличается от классического, будучи при этом обобщением последнего. Классический принцип причинности, выражаемый лапласовским детерминизмом, не только не соответствует законам микромира, но даже не дает возможности для точной их формулировки.

Все "парадоксы" квантовой механики, выдвинутые в свое время ее критиками (в частности А. Эйнштейном, Б. Подольским и И. Розеном), находят свое разъяснение при последовательном проведении точки зрения реальности квантовых состояний отдельного микрообъекта, базирующейся на диалектико-материалистической теории познания. Известный "парадокс" А. Эйнштейна, якобы свидетельствующий о неполноте квантово-механического описания, легко может быть устранен с помощью использования двойственности характера описания в квантовой механике, которая оперирует динамическими закономерностями при изменении состояния одной микрочастицы, но при описании результатов измерений привлекает статистические закономерности.

Дальнейшее распространение квантовой механики на системы микрообъектов, движущихся с релятивистскими скоростями, приведет к еще более глубокому познанию причинных взаимосвязей в реальном мире.

Успехи физики в познании действительности, несомненно, приведут к открытию новых форм причинных связей и укажут в свою очередь границы применимости представлений, выработанных современной квантовой механикой. Достижения современной физики убедительно показывают, что познание есть процесс все более полного и глубокого отображения в сознании людей объективных закономерностей материального мира. Но это, как указывает В. И. Ленин, не простое, не непосредственное отражение, а процесс формирования ряда абстракций, образования понятий, законов, с помощью которых постигаются закономерности природы.

Объективное содержание квантовой механики отвергает целиком и полностью всякого рода идеалистические утверждения о субъективности ее понятий и непознаваемости ее законов. Борьба против идеалистических спекуляций вокруг квантовой механики ведется не с позиций старого, механистического материализма, а с позиций материализма диалектического.

Современная квантовая механика поставила ряд фундаментальных проблем, требующих для своего решения не только методов физики и математики, но и творческого применения диалектического материализма. При решении этих проблем не следует повторять те серьезные ошибки, которые были допущены отдельными советскими учеными в прошлом. Эти ошибки заключались в отрицании ценного научного содержания в работах ряда ученых капиталистического мира, высказывавших отдельные неправильные идеалистические суждения по общефилософским проблемам.

Задача заключается в том, чтобы еще более глубоко проанализировать материалистическое содержание квантовой механики и других современных физических теорий, показать несостоятельность попыток их идеалистического истолкования и тем самым содействовать развитию у естествоиспытателей диалектико-материалистического понимания сложных и "диковинных" явлений природы.

Можно полностью согласиться с Д. И. Блохинцевым, который в предисловии к третьему изданию своей книги "Основы квантовой механики" писал: "...я всегда придавал большое значение правильной методологии: без владения методологией даже самый отличный ум приобретает оттенок ремесленничества" (11, 12).