Дебай

Ночью Эренфесту не спится. Нелепость ситуации, в которой он оказался, достигает в его воображении огромных, чудовищных размеров. Он призывает себе на помощь, логику: почему, собственно, его приезд в Лейден - нелепость? Лейден мог бы заполучить лучшего профессора? Раз не заполучил, значит, не мог. Значит, сойдет такой, как он, Эренфест. В конце концов каждый университет приглашает того, кто ему по плечу. А уж он, Эренфест, постарается честно отработать, что на него отпущено. Лоренц рассчитывает на его энтузиазм. Чего-чего, а энтузиазма ему не занимать.

На какое-то время его совесть успокаивается, но потом логика отступает и беспокойство вновь овладевает его душой. Так повторяется много раз с удивительно строгой периодичностью. Он мог бы, пожалуй, даже написать математическую формулу, согласно которой меняется его состояние. Но он не в силах прервать этот изнурительный процесс, не может ничего с собой поделать.

На утро, измученный, он отправляется в Утрехт к Дебаю. Зачем? Он и сам этого не знает. Впрочем, почему же не знает? Надо объясниться, сказать, что он прекрасно отдает себе отчет: произошла ошибка... В конце концов попросить подождать год-другой - столько, сколько требуют приличия, после чего Эренфест, ни мгновения не колеблясь, уступит Дебаю принадлежащее тому по праву место.

Питер Дебай принимает его приветливо, дружески. Он очень рад, что Эренфест наконец-то устроил свою судьбу и именно таким образом. Лейдену, несомненно, везло, что он получил такого профессора физики. Что касается его, Дебая, он счастлив от одного предвкушения будущего тесного сотрудничества с Эренфестом. А они непременно должны сотрудничать: в конце концов от Утрехта до Лейдена всего только час езды, да и вся Голландия - маленькая страна, все у всех тут на виду, все должны помогать друг другу.

Эренфест пытливо заглядывает в глаза Дебая, стараясь уловить скрытую издевку, насмешку. Однако похоже на то, что этот молодой добродушный голландец (он четырьмя годами моложе Эренфеста) говорит вполне искренне. И все-таки, может быть, его слова - просто ничего не значащие реверансы, требуемые этикетом. В качестве "рабочей гипотезы" лучше принять, что это именно так. Надо вызвать его на откровенный разговор. Как? Откровенностью же! Пусть даже она и покажется несколько фамильярной. Это лучше, чем светский обмен ничего не значащими комплиментами.

- Вы обязательно должны знать, как хорошо мне известна разница между нашими уровнями и тембрами,- говорит Эренфест (дескать, то, что я делаю в физике,- писк рядом с вашим полнозвучным словом). С каким-то упоением самоистязания он принимается доказывать, что именно Дебай по праву должен был бы занять кафедру Лоренца в Лейдене. Только случайный поворот событий, неблагоприятное стечение обстоятельств привело к тому, что все вышло иначе.

Дебай несколько озадачен, однако явно польщен. Он охотно и подробно рассказывает, как сам он смотрит на это дело. Когда он прибыл в Утрехт, ему стало совершенно ясно, что в результате этого Лейден для него потерян. Однако после некоторого размышления он пришел к выводу, что в конце концов и Утрехт - это не так уж плохо. По крайней мере Утрехт - реальность, синица в руках, а Лейден - журавль в небе. Поэтому он и остался в Утрехте.

Видя, что от таких объяснений Эренфест все более мрачнеет, Дебай в конце концов восклицает почти в отчаянии:

- Имейте в виду, мне совершенно не известно, предпочли ли бы меня вам в Лейдене!

У Эренфеста гора сваливается с плеч. Значит, Дебай в самом деле не таит на него обиды. Хорошо хоть так...

Теперь он может со спокойной душой поговорить с Дебаем о научных материях. Правда, разговор этот не сулит Эренфесту ничего хорошего. Он знает, что он снова, еще раз, убедится, какой блистательный перед ним теоретик, не ему чета. Но он знает также: на этот раз наступившее у него на душе спокойствие продлится достаточно долго, восхищение Дебаем не сможет это спокойствие поколебать...

Дебай рассказывает о своих последних работах по удельной теплоемкости. Эренфест зачарован: как дерзко "этот стервец" заменяет решетку твердого тела упругим континуумом! И все дальнейшие его рассуждения совершенно гениальны...

Работы Дебая по диэлектрикам, в которые он также посвящает Эренфеста, опять-таки блистательны!..

...Потом они с Дебаем мирно гуляют по Утрехту, предварительно договорившись, что Дебай будет приезжать по средам на собрания эренфестовского кружка, а Эренфест - на ежемесячный коллоквиум Дебая. Гостеприимный голландец показывает гостю свой древний город. Они подходят к высокой башне XIV столетия. Наверх ведут 400 ступеней. У Эренфеста, конечно, тут же возникает желание забраться туда. Дебай делал это уже много раз. От столь частых посещений стирается первозданность впечатления. Он просит его извинить. Если бы господин профессор позволил ему остаться внизу... И Павел Сигизмундович отправляется на башню один. Ступенька за ступенькой он поднимается навстречу красивому, веселому и серьезному, колокольному перезвону. И спокойные думы его - о Киеве, об "Иване Великом", о Третьяковской галерее, о ночных петербургских прогулках вместе с его дорогим другом Иоффе... Когда-то удастся теперь с ним свидеться!